Увидеть море

- Ребята, давайте выпейте за праздник, — мать поставила на ломившийся от угощений стол охлажденную трёхлитровую банку домашнего вина. Мешать, а тем более понижать градус, конечно, не стоило. Но в двадцать лет на такие мелочи внимания не обращаешь.

Спортивные, загорелые и весёлые, Толик, Миша и Женя сыпали остроумными тостами и шутками и совершенно очаровали моих родителей. Я тоже сидел счастливый и гордый. «Раз у меня такие замечательные друзья — думалось мне — то, наверно, и сам я чего-то да стою в этой жизни».

Через некоторое время родители уехали к знакомым, высыпаться перед свадебным днём, а мы продолжили отдавать должное продуктам домашнего виноделия. К тому времени, когда на город опустилась ночь, мы распечатали вторую банку, успели обсудить все новости и вспомнить былые дни, спеть несколько казачьих песен и побороться на руках (за лето баланс сил в компании не изменился, и Миша опять одержал победу над всеми).

- Пойдем гулять по Нальчику, хоть посмотрим, где ты живёшь, — предложил Толик.

С трехлитровой банкой домашнего вина в руках, горланя песни на английском языке, мы двинулись в сторону окраины города, и близлежащим прилескам.

- Озеро! — радостно воскликнул природолюбивый Миша при виде небольшого поросшего камышом водоёма. В две секунды он разделся до трусов, разбежался и сиганул в поблескивающую при свете луны жидкость.

- Отличная вода! — раздался через пару секунд его немного исказившийся, сдавленный голос.

- Йеее!!! — пьяно завопили мы с Толиком и с разбега попрыгали в пруд.

- Что это?!! Миша!!!….гад…это же болото! — с ног до головы покрытые липкой чёрной грязью, мы стояли по пояс в густой болотной жиже. С больших листов кувшинок на нас укоризненно таращилось несколько притихших в ужасе здоровенных жаб, а с берега уныло смотрел Женя. Ему было нехорошо.

- Ну, как водичка? — веселился коварный Миша. — Ничего, зато освежились, — парировал он наши гневные восклицания.

- Салам алейкум, — внезапно появился из-за деревьев пожилой джентльмен в драном пиджаке. В одной руке его была внушительная берданка, а в другой поводок, который оканчивался свирепого вида собакой. Это был сторож местного яблочного сада.

- Не-не, нам яблоки не нужны, мы купаться пришли, — пояснил я. — Гуляем вот с друзьями, у меня завтра свадьба, — я протянул ему ополовиненную банку с вином.

- Уоллегхи, свадьба — это хорошшо, — сторож с сомнением окинул взглядом наши покрытые грязью фигуры, и задумчивого Женю на траве, и решительно ухватил банку с вином, переместив берданку подмышку.

- Желаю шастья, здоровья, чтобы жена всегда уважала, чтобы в доме всё было, чтобы дети… — через минут пять традиционный кавказский тост, наконец, иссяк. Сторож тоскливо посмотрел на содержимое банки и, резко запрокинув голову, принялся вливать вино себе в глотку. На минуту воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем вина в недрах сторожа. Его кадык ходил вверх и вниз всё медленнее, и вот банка опустела окончательно.

- Уоллегхи, с уважэнием ващэ, — он осторожно поставил пустую банку на траву и через мгновение растворился в темноте.

- Ээээ… что это было сейчас? — Толик, озадаченно посмотрел на пустую банку из-под вина. — Ну, ладно, пошли домой, а то уже скоро светать будет.

- Долбанные кабардинцы! — неожиданно вдруг подал голос притихший, было, Женя, и согнулся лицом в кустарник. Его рвало.

* * *

- Поо-о-одъём! — занавески распахнулись, и яркое солнце ворвалось в тревожный мир нашего похмельного сна. У отца всегда была дурацкая привычка будить всех сразу после того, как он просыпался сам. Вставать было ужасно тяжело, но пора было ехать жениться. Наскоро мы побрились, оделись, и через час небольшой ПАЗик мчал нашу свадебную делегацию из моих родителей, родственников и друзей (всего около пятнадцати человек), по направлению к Северной Осетии. Лица жениха и его друзей были бледными и помятыми.

- А, ну, что это вы приуныли? Мы на свадьбу едем или что? — отец явно не хотел оставлять нас в покое. — Миша, давай, обеспечь нам музыку!

Миша с готовностью достал старую боевую губную гармошку, с помощью которой мы «наштыряли» немало денежного сырья на улицах КавМинВод, и автобус наполнился бравурными руладами народных мелодий. «Ой, мороз, мороз» сменился на «Ой, то ни вечер…», «Эта свадьба пела и плясала» — Мишин талант позволял ему выдувать из хроматической гармошки любые мелодии. С заднего сиденья раздался хлопок, и появилась улыбающаяся рожа Толика с откупоренной бутылкой шампанского.

- Провожал ты меня, из тени-истого сада, и взяла тебя нервенная дро-у-ожь, — под хлопанье пробок визглявые пиликанья немецкой губной гармошки и рёв десятка глоток мы пересекли Кабардино-Балкарию, добрую часть Северной Осетии и въехали в село Русское, где родственники невесты готовились к праздничному застолью.

Пропылив по кривым улочкам села, наш ПАЗик въехал в большой двор перед домом родителей Светы. Там царило оживление: многочисленные родственники бегали туда и сюда с тазиками салатов, посудой и стульями, накрывая внушительный ряд столов под навесом.