Увидеть лицо

Бизнесмен неподвижно лежал возле дальней стены рядом с боулинговой дорожкой, широко раскинув ноги, одна из которых, в соответствии с предсказанием Виталия, была тщательно перетянута разорванной рубашкой под задранной брючиной. Выше пояса брюк виднелся голый волосатый живот, все же прочие части Алексея скрывал большой полупрозрачный зонт Рощиной, открытый и аккуратно поставленный рядом с Евсигнеевым ручкой к окну. Сквозь натянутый материал Алексей казался расплывчатым и бесформенным, отчетливо был виден лишь синий глянцевитый блеск на том месте, где согласно всем законам природы располагалось лицо.

— Ты прав, вряд ли он прилег отдохнуть, — хрипло прошептал Олег. Алина осторожно выглянула из-за его плеча.

— Что это у него с головой?

Виталий молча оглядел пустынный коридор, потом с величайшими предосторожностями вошел в комнату. Посмотрел на валяющуюся на полу оборванную веревку, потом медленно направился к Евсигнееву так, словно переходил минное поле, держа перед собой вытянутую руку. Олег и Алина двинулись за ним след в след, пугливо косясь по сторонам.

Дойдя до зонта, Виталий внимательно оглядел его, потом толкнул ногой, и зонт, легко стуча спицами по паркету, описал полукруг, и увидев то, что он скрывал, Алина резко выдохнула, а Олег уныло выругался, после чего прокомментировал увиденное:

— Да, последний бросок ему не удался!

На лице Алексея лежал тяжелый синий боулинговый шар, которым его череп сокрушили со страшной силой, так что голова бизнесмена в буквальном смысле слова превратилась в лепешку. На полу вокруг темнели многочисленные брызги крови. Черные слипшиеся волосы торчали из-под шара, словно смятые перья. Отверстия для пальцев слепо смотрели в потолок. От тела шел странный шелестящий звук, и Алина не сразу сообразила, что это тикают золотые часы на мертвой руке с переломанным запястьем. В голове мелькнула мысль, что, во всяком случае, Евсигнеев разбирался в устройстве наручных часов.

— Это ж какая нужна сила… — прошептала она вслух. — Да кто из нас так сможет?..

— Жорка бы смог, — невольно сорвалось с губ Олега. Виталий яростно посмотрел на него, хотел было рявкнуть и с большим трудом снизил крик до злого шипения:

— Жорка мертв! Хватит молоть чушь!

Они посмотрели друг на друга, на открытую дверь, снова друг на друга, и в их глазах читалась одна и та же мысль.

Кто?

Кристина или Петр?

Или…

Чем ты занимался, Олег, пока бродил по дому в одиночестве?

Где был каждый из вас, когда я сидел в своей комнате или проверял оружейную?

Где была ты, Аля, до того как постучала в мою дверь?

Все время ли ты был в своей комнате, Виталий, до тех пор, пока я не постучала в твою дверь?

Каждый безошибочно понял, о чем думает другой, и одновременно, не сговариваясь, они отступили на шаг назад, отчего треугольник увеличился почти в полтора раза.

— Кто-то из нас говорил, что сумасшедшие могут обладать невероятной силой… — пробормотал Олег, поднимая саблю. Алина пригнулась, сжимая в пальцах кинжал, рука Виталий с пистолетом чуть приподнялась, но тут же опустилась.

— Елки, да вы что?.. — растерянно проговорил он, обращаясь не столько к ним, сколько к самому себе. Сабля в руке Олега описала дугу и уткнулась острием в пол, а в глазах появилось жалобно-заискивающее выражение бесприютного пса. Алина выпрямилась, кусая губы и запоздало вспомнив, что когда Виталий открыл ей дверь, Алексей еще вовсю голосил, следовательно, был вполне жив.

— Почему он открыл дверь? — Олег хмуро посмотрел на то, что раньше было головой Алексея. — Замок не выломан, стол аккуратно отодвинут… Он что же — сам открыл убийце дверь?

— Получается так, — Виталий посмотрел на Алину, и она прочла в его взгляде вину и отчетливый укор. — Но он бы не открыл дверь никому из нас. Никому.

Алина посмотрела на дверь, потом на бильярдный стол.

Никому.

Я увидел Жорку!

Я не сумасшедший…

В голове вдруг промелькнула яркая нелепая мысль-картина — Алексей, хихикающий и завывающий здесь, на полу, и забаррикадированная дверь. В дверь стучат, и насмешливый Жоркин голос произносит:

— Ку-ку! Сидишь, стрелок херов?! Промахнуться в такую большую голову! Козел ты, Евстигнеев, просто козел! Жалкий, дряхлый, глупый клоун!

Или что-нибудь в этом роде.

А как отреагировал Алексей? Заорал от ужаса?

Вряд ли.

Скорее всего, прошипел бы:

— Евсигнеев! Моя фамилия Евсигнеев! А ты…

Дальше бы последовал взаимный обмен бранью. Наверняка. И тут Жора был бы на высоте. Огонек безумия в Алексее давно уже превратился в неплохой костер, и Жоре бы ничего не стоило раздуть этот костер в ревущее, бушующее пламя.

Он бы открыл ему дверь. Открыл бы. Увидеть. Убедиться. Убить снова.

А может, напротив, чтобы успокоиться. Попросить прощения. И с облегчением сознавать, что убийцей больше не является. Реабилитироваться в глазах остальных — мол, психанул, простите козла, больше не буду. Ну, пострелял слегка, бывает.

Правда, во второй вариант практически не верилось.

Ну, а потом Жоре ничего не стоило оглушить Алексея, уложить его на пол, взять шар, размахнуться и…

Только маленькая загвоздка.

Жора мертв.