– Будто ветер в камышах. – Человек вынул из кармана деревянную карточку. – Меня зовут Ганос Паран. Я служил в Малазанской армии, если конкретно – в морской пехоте. А затем стал Господином Колоды Драконов. Не по своей воле. Я вообще долго не понимал, в чем моя роль, но теперь, кажется, понимаю. – Он выставил карточку перед собой. – Твой голос отправляется вот сюда – в иной мир, где его слышат и где ему подчиняются только мухи и черви. Им, наверное, непросто выполнять твои приказы, ведь они не знают, что такое
Сестра Скрытница сделала шаг вперед.
– Тогда я сломаю тебя собственными руками…
Человек как будто отпрянул – и исчез. Деревяшка со стуком упала на камни. Скрытница наклонилась и подобрала ее. Среди грубо нацарапанного пейзажа – какая-то равнина с низкорослыми растениями – виднелись очертания того самого человека. Он помахал рукой, а в голове у нее раздался голос:
Зарычав, Скрытница переломила карточку пополам и в ярости отшвырнула кусочки. Развернувшись, она подошла к офицерам.
– Вызывайте брата Серьеза, стройте легионы. Пора с этим кончать!
Офицер из числа Водянистых вышел вперед и, дрожа, поклонился.
– Чистая, нам нужны подкрепления…
– И вы их получите. Мы поддержим натиск. Спуску им не давать! Брат Серьез и его три легиона ждут. Шкуру этого человека повесят на стене цитадели.
Водянистый улыбнулся.
– Достойный трофей, чистая.
Скрытница снова посмотрела на здание и прошептала:
–
– Недоумок! – выругался Ното Бойл. – Она едва не прикончила тебя!
Паран стряхнул налипшую на сапоги грязь.
– Найди Кулака Буд. Пусть подтягивает резервы. Будет месиво. И скажи Матоку, чтобы готовился к вылазке, пока ублюдки не собрались с силами.
– Она пыталась тебя подчинить?
– Я же говорил, что у меня есть козырь. Однако ты был прав, эти форкрул ассейлы быстры. Да, я рисковал. Чуть больше, чем хотел, но все же мы заставили их подергаться. – Он улыбнулся целителю. – Заманили сюда целых
– Дай угадаю: все, как ты и задумал.
– Где Ормулогун? Пусть займется гравюрой – на случай, если нам придется уносить отсюда ноги.
Ното Бойл вздохнул и пошел искать имперского художника. Он все грыз рыбий хребет, пока не расцарапал до крови язык.