Уцелевший

Я слышал, как он говорил: «Мои люди попали под мощный обстрел! Много ранений! Мои парни умирают тут! Нам нужна помощь!»

В то же мгновение Майки получил пулю прямо в спину. Я видел, как кровь фонтаном выстрелила из его груди. Он упал вперед, уронив свой телефон и автомат. Но потом он подтянулся на руках, поднял все с земли, снова сел прямо и приложил телефон к уху.

Я услышал, что он снова говорит. «Принято, сэр. Спасибо». Потом Майки поднялся и, шатаясь, побрел на плохо защищенную позицию слева и стал снова стрелять во врагов.

И он даже попадал в них, смертельно раненный. Только что он сделал один последний, отчаянный звонок на базу, который еще может спасти нас, если оттуда вышлют подкрепление, прежде чем мы здесь погибнем.

Только я понимал, что сделал Майки. Он понимал: у нас был только один реальный шанс, нужно было вызвать подкрепление. Он знал: было только одно место, где ловил мобильный телефон: на открытом пространстве, подальше от скал.

И вот, зная весь риск, понимая всю опасность, в полном осознании того, что этот телефонный звонок мог стоить ему жизни, лейтенант Майкл Патрик Мерфи, сын миссис Морин, жених прекрасной мисс Хизер, вышел прямиком в огненный буран.

Его цель была мне ясна. Он сделал последнюю, отчаянную попытку спасти двух своих товарищей, установив связь с базой. Майкл доложил о нашем приблизительном расположении, о численности врага и о всей серьезности ситуации. Даже когда он был ранен, как я думал, смертельно, он все еще продолжал разговор.

«Принято, сэр. Спасибо». Погаснут ли эти слова когда-нибудь в моей памяти, даже если я доживу до ста лет? Забуду ли я их когда-нибудь? А вы забыли бы? Существовал ли когда-нибудь более великий командир SEAL, другой офицер, который дрался до конца и принял решение идти на верную смерть, рискнуть всем, чтобы спасти своих оставшихся людей?

Я сомневаюсь, что жил когда-либо человек отважнее, чем Майки. Он не терял самообладания под жесточайшим огнем, всегда оценивал ситуацию и отдавал единственно верные приказы, даже если это было практически невозможно. И потом этот финальный, чистой воды героический акт. Не поступок, но акт великой доблести. Лейтенант Майки был прекрасным человеком и великим офицером SEAL. Даже если ему поставят памятник высотой с Эмпайр-Стейт-билдинг, для меня он никогда не будет достаточно высок.

Майки все еще был жив и продолжал действовать, удерживать левый фланг. Я оставался справа, мы оба стреляли точно и осторожно. Я все еще пытался забраться хоть немного повыше. Но истощенная армия талибов изо всех сил мне мешала, и каждый раз, когда я пытался продвинуться даже на несколько метров, они отбрасывали меня назад. Майки тоже все еще пытался взобраться выше, и у него это даже получилось. Ему удалось протиснуться в известняковые пласты над тем местом, где я стоял. Это была хорошая позиция для атаки, но ужасная с точки зрения защиты. И я знал, что она наверняка станет последним рубежом Майки.

Именно тогда Акс подошел прямо ко мне в каком-то непонятном шоке, делая лишь минимальные усилия, чтобы оставаться под прикрытием камней. Потом я увидел рану: правая сторона его головы была почти снесена выстрелом. Я прокричал: «Акс! Акс! Давай, друг! Иди-ка сюда, вот прямо сюда».

Я указывал на расщелину среди камней, где мы могли бы найти укрытие. И он попытался поднять руку, в подтверждение того, что он меня слышал. Но не смог. Акс продолжал идти, медленно, наклонившись вперед, уже без автомата. У него остался только пистолет, но я знал, что он не может держать его, целиться и стрелять. По крайней мере, он двигался в укрытие, несмотря на то, что никто не смог бы выжить с такой раной в голове. Я знал, что Акс умирает.

Майки все еще стрелял, но внезапно я услышал, как он прокричал мое имя – это был пробирающий до костей, полный первобытного ужаса крик: «Помоги мне, Маркус! Пожалуйста, помоги мне!» Он был моим самым лучшим другом, но он находился в тридцати метрах выше по горе, и я никак не мог подобраться к нему. Я едва мог идти, и если бы вышел на два метра из моей защищенной позиции, в меня всадили бы сотню пуль.

Тем не менее я осторожно выбрался из-за камней и попытался обеспечить ему прикрывающий огонь, заставить этих уродов отступить, дать ему небольшую передышку до тех пор, пока не смогу найти способ подняться туда и при этом не лишиться способности действовать.