Уцелевший

На крыльце горел свет, входная дверь была заперта. Детектив распахнул дверь, и полы пальто разошлись от сквозняка. Пальто промокло насквозь, он повесил его на вешалку и остался в позаимствованной форме, которая за этот долгий день успела помяться.

Страйкер огляделся: в гостиной было темно, лишь мерцал экран телевизора. Кортни сидела на диване в синем спортивном костюме, не отрывая глаз от экрана. Было видно, что она вся напряжена, глаза опухли от слез. Страйкер подошел к дочери, она заморгала, словно очнувшись от кошмарного сна, громко вздохнула, вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Девочку трясло от рыданий.

– Мне так жаль, – прошептал он, – так жаль!

Он не знал, что сделать, что сказать, как ее утешить, – просто обнимал ее и повторял, что все закончилось. Все закончилось, все хорошо, они дома, вместе. В безопасности.

Достаточно ли этого?

Постепенно рыдания затихли, Кортни взяла себя в руки, отстранилась. Страйкер вытер черные разводы от туши с ее щеки и поймал себя на том, что внимательно разглядывает лицо дочери: голубые глаза, светло-коричневые веснушки, густые каштановые кудряшки, падающие на плечи тяжелыми мягкими волнами. Остро уколола боль – как же она похожа на свою мать! Такая же красивая, даже еще лучше!

Про себя Страйкер молился, чтобы внешность была единственным, что ей досталось от матери.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально… кажется, нормально, – кивнула она с отсутствующим видом. – Я не знала… только сейчас увидела по новостям, десять минут назад, – добавила она, встревоженно посмотрев на него.

У нее наверняка была куча вопросов, на которые ему сейчас не очень хотелось отвечать. Да и вообще не хотелось, если честно. Он посмотрел на нее с отцовской нежностью и промолчал. Кортни сразу поняла, что ему не хочется рассказывать о случившемся, что он чертовски устал, и отвела глаза.

– Тебе нужно поспать, – наконец сказала она.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать, солнышко?

Кортни с отсутствующим видом отвернулась к камину.

– Прости меня, пап, – через некоторое время произнесла она.

– Простить? За что?

– Ну как… у нас с тобой были проблемы и все такое… просто теперь так тяжело… так тяжело с тех пор, как…

В голове у Страйкера промелькнуло с десяток вариантов ответа, но все они показались пустыми и натянутыми. Ничего удивительного, меньше всего на свете ему сейчас хотелось говорить об Аманде. Да и Кортни такой разговор на пользу не пойдет, только вот понимает ли она это?

– Солнышко, ты устала. – Взглянув на темные круги под глазами дочери, Страйкер поморщился. – Иди прими горячую ванну и отдохни. Хочешь бокал вина?

– Вина? – грустно рассмеялась она.

– Не хочешь – как хочешь.

– Пап, а ты ее вспоминаешь? Ну, в смысле, по-настоящему?

– Я любил твою маму.

– Но ты ее вспоминаешь? Ты теперь вообще о ней думаешь?

– Каждый день…

– А так и не скажешь… – с легкой обидой в голосе протянула Кортни.

– Кортни, уже почти два года прошло. Я научился с этим жить. И ты тоже научишься… со временем.

– Не хочу я этому учиться! – быстро и сердито ответила она.

Страйкер взглянул в сверкающие от гнева глаза дочери. Такой же взрывной темперамент, как у Аманды: гнев, который сжигает все на своем пути и затухает лишь через несколько дней.

– Я не это имел в виду…

– Ты никогда ничего не имеешь в виду, но почему-то говоришь! Знаешь, с чем я никак не могу смириться? – возмущенно крикнула она. – С тем, что ты так просто ее забыл! Раз – и все! Как будто ее и не существовало!

– Это не так, Кортни, поверь мне!

– А если бы я умерла, ты бы тоже просто взял бы и забыл обо мне?!

– Не говори ерунды!

– А как насчет того, что произошло сегодня? – Она подошла к нему вплотную, покраснев от гнева. – Ты же даже не стал меня искать! Тебе было все равно, что со мной! Да я бы могла запросто оказаться среди тех, кто…

– Перестань! – не выдержал Страйкер, и Кортни испуганно сделала шаг назад. – Перестань нести этот бред, поняла? Я знал, куда ты поехала! Тебя видели в автобусе! Несколько человек в один голос подтвердили, что с тобой все в порядке, но я все равно волновался! Патрульные проезжали мимо дома три раза, я послал за тобой Шейлу в «Метротаун» и позвонил тебе минимум раз двадцать!

Кортни потупилась, стараясь не смотреть ему в глаза, но Страйкер уже не мог остановиться:

– Снова заблокировала входящие, да, Кортни? Думаешь, я не знаю? Заблокировала входящие, чтобы я не ругал тебя за прогул! Черт, да я даже сообщение тебе оставить не мог!

Кортни молчала, прикусив губу. Вспышка гнева разом утихла, как будто спичка догорела и погасла. Девочка смотрела под ноги, закрываясь от отца длинными волосами.

– Пап, я не блокировала входящие… – наконец виновато произнесла она. – У меня просто телефон разрядился…

– Не ври! Я тебе не верю!

– Не веришь?!

– Разрядился, говоришь? А как ты ухитрилась три раза поменять запись на автоответчике?

– Он стоит на случайном воспроизведении.

– Это еще что?

– Ну, у меня записано несколько вариантов, все про концерт Бритни, они просто проигрываются по кругу.

Страйкер тяжело вздохнул, провел рукой по лицу и лишь сейчас осознал, насколько устал от всего этого.