Уцелевший

– Взрывчатка?

– Cамопал? Нет, не нашли.

– Вообще ничего?

– Пока нет. Ищем с собаками.

Страйкер задумался. Не обнаружено ни одной мины-ловушки? Странно! Сейчас все используют самодельные взрывные устройства, это стало почти нормой. Видимо, подрыв не входил в планы стрелков. Это не просто теракт, иначе бы организаторы стремились убить как можно больше школьников. Чем больше жертв, тем больше шумихи, больше громких газетных заголовков…

Для таких ненормальных обычно самое главное – попасть на страницы газет.

Такуто объявил своим бойцам пятиминутный перерыв, снял шлем и очки, вытер со лба пот и присел на тротуар, прислонившись к оштукатуренной стене школы. Страйкер уже собирался задать ему очередной вопрос, как Такуто посмотрел на парковку и презрительно усмехнулся:

– Глянь на эту крысу!

Страйкер обернулся и увидел Лароша и его «белую ворону». Тот зачесывал назад волосы, глядя в зеркало, а потом принялся ковыряться в зубах. Как только к школе подъехали три микроавтобуса с журналистами – один из «ТВ Британской Колумбии», другие два – от канала «Глобал», Ларош тут же вышел из машины.

Толпа журналистов ринулась к школе с микрофонами и камерами наготове. Возле желтой ленты, отмечавшей зону оцепления, они сбились в кучу, толкаясь и шумя. Журналисты в возбуждении смотрели на здание, воздух звенел от адреналина. Дети погибли в стенах родной школы – это же сенсация века!

Страйкер решительно подошел к ним. Репортеры подправляли грим в ожидании прямого эфира, занимали места перед камерами, стараясь выбрать наиболее удачный ракурс.

Через секунду появился Ларош. Со стоическим выражением лица он подошел к желтой ленте, скорбно держа в руках начищенную фуражку. «Наверняка сто раз перед зеркалом репетировал», – подумал Страйкер. Достаточно взглянуть на безупречную прическу этого типа, чтобы понять: эту фуражку он никогда в жизни не надевает! Держит просто как реквизит, для придания большей выразительности образу!

Страйкер прислушался к речи шерифа: голос того просто источал притворную скорбь, в нужных местах Ларош делал глубокомысленные театральные паузы. А сэндвич-то в машине, небось, пободрее жевал!

– Я прибыл на место преступления в считаные минуты, – говорил Ларош.

Кто-то из репортеров спросил, приходилось ли ему когда-либо сталкиваться с подобными ситуациями. Ларош посмотрел ему в глаза жестким, холодным взглядом и не преминул напомнить собравшимся, что принимал участие в военных действиях, стараясь не вдаваться в подробности этого самого участия, а потом добавил:

– Дети, черт побери, там же были дети! Мы просто не могли не нанести ответный удар!

Это уже слишком, решил Страйкер. Есть два варианта: либо разоблачить этого мошенника и устроить сцену прямо перед телекамерами, либо самоустраниться. Здравый смысл и сострадание подсказали ему: последнее, что сейчас нужно родителям пострадавших детей, – это наблюдать внутриведомственные разборки. Стиснув зубы, он развернулся и с тяжелым сердцем через главный вход вошел в школу, где ждали ужасные последствия безумной утренней бойни.

Глава 10

Через час Страйкер закончил помогать медикам проверять тела тех, кто не подавал признаков жизни, а потом пошел в мужскую раздевалку. Перевалило за полдень. В раздевалке все показалось ему каким-то игрушечным: зеленые шкафчики, желтые скамейки, белые сушилки для рук на стенах.

Детектива слегка потряхивало: пиджак он скинул и накрыл им тело кого-то из школьников, рубашка пропиталась кровью и прилипла к коже. Кровь была чужая, и это было мучительно противно. Количество тел возросло: часть их полицейские нашли самостоятельно, часть – при помощи собак. Иные из пострадавших, пытаясь спрятаться от стрелков, забились в укромные уголки, поэтому врачи не успели их вовремя обнаружить.

Страйкер старался помочь всем: раненым, умирающим. Возможно, именно его усилия дали кому-то шанс выжить, и детектив прекрасно это понимал. Однако куда больше пострадавших все-таки умерло…

Куда больше…

Теперь он не мог выкинуть из головы слова Фелиции: «Мы должны вернуться в школу!»

Вероятно, она была права, ведь преследование Красной Маски все равно ничего не дало.

Ужасные картины бойни в школьной столовой стояли у него перед глазами. Он вновь ощутил жар рукоятки пистолета, дергавшегося у него в руках, обжигающий запах дыма, истошные вопли подростков.

Такое не забывается никогда.

Он снова подумал о Кортни. Кто-то из ее одноклассников сказал, что ребята видели ее в торговом центре, но не в «Оукридже», а в «Метротауне». Она цела и невредима и, судя по всему, просто не в курсе того, что произошло в школе.

Легче от этого ему почему-то не становилось.

Дрожащими руками он достал из чехла на поясе свой «блэкберри». Экран был заляпан кровью, и детектив вытер телефон о штаны. За последние полчаса он набрал ее номер уже раз десять, а она так и не перезвонила! Страйкер начинал приходить в бешенство. «Привет, вы позвонили Корт! – услышал он голос дочери. – Не злитесь на меня, что я не могу вам перезвонить, – готовлюсь к концерту! До приезда Бритни остается всего два дня, ура-а-а!»

К концерту?!