Утро Земли

От шума встречного ветра все остальные звуки притихли, но неожиданный всплеск он все-таки услышал. Томас обернулся и приказал Твистеру остановиться. Конь осторожно наклонил голову, прислушался к звукам из-за скалистого прибрежного выступа, но не счёл их достойными внимания. Сочная трава под копытами – другое дело.

А Томас прислушался. Помимо плеска воды он уловил высокие, похожие на свист ритмичные звуки. Они были похожи на странную мелодию. Что-то удивительно знакомое было в этих звуках. Далёкое, забытое, неуловимое. От музыки тело пронизывал легкий озноб, глаза невольно смотрели в небо, ведь там должны быть распростёртые крылья гордой птицы. Томас не разобрал, откуда возникло воспоминание – птица по имени кондор.

– Пошли, пошли, – он легонько постучал ладонью по гриве. Твистер неохотно отвернул морду, фыркнул и нарочито медленно поплёлся к скалам. Ещё бы, всласть поскакать не дали, оторвали от вкусной еды, да ещё понукают.

– Извини, приятель, давай просто посмотрим, окей?

Разумеется, конь ему не ответил. Но шумно вздохнул, словно смирился: мол, что с тобой сделаешь. Копыта тихо стучали по камушкам и почти не нарушали музыкальных переливов. Мелодия звучала переменчиво – то тише, то немного громче.

Томас выглянул за выступ скалы и остановил Твистера.

На широком, выбеленном солнцем и морем валуне сидела девушка. Она опустила голову над непонятным предметом. По видимому, это он издавал музыкальные звуки. Если она и заметила Томаса, то не спешила обратить к нему внимание. Молодой человек спешился, ослабил подпруги Твистера и взял коня за повод. Он осторожно приблизился к незнакомке.

Горячие окатыши прибрежных камней проникали теплом сквозь тонкую кожу мокасин, а тёплый солёный ветер всё так же нещадно трепал ворот рубашки, разбрасывал волосы.

– Привет, – поздоровался Томас.

Девушка оторвалась от инструмента и подарила гостю взгляд. На ней было короткое летнее платье, сшитое из лоскутов разных цветов и размеров В наше время это в порядке вещей, подумал Томас. Длинные чёрные волосы свободно падали девушке на плечи, а на груди она носила несколько изящных ожерелий из раковин и крохотных морских ежей.

Самое забавное было в её обуви и в том, как она с ней обращалась. Это были мокасины вроде тех, которые носил Томас, только с высоким голенищем. Они доходили девушке почти до колен, и она болтала ими в воде. От этого и раздавались громкие всплески. Томас решил, что каждый волен развлекаться как ему хочется.

Он посмотрел в её раскосые глаза и сразу решил: эта девушка не местная.

– Приве-ет! – повторил он по-английски.

– Привет, – ответила она и улыбнулась белоснежными зубками, – Ты моряк?

В это легко было поверить. На нём были серые брюки камуфляжной расцветки, а такая одежда вполне подходит морякам..

– Нет, я не моряк. Меня зовут Томми. Я тут живу. Недалеко. Канберра.

– Да… – медленно произнесла незнакомка, – Недалеко, – если судить по акценту, английский язык для неё не был родным.

– Как тебя звать? – поинтересовался Томас.

– Хитодэ, – девушка встряхнула головой, расправила рукой длинные волосы и с наслаждением подставила лицо теплому солнцу.

«Это какой-то розыгрыш, – подумал Томас, – Имя японское, значит, она японка?»

– Коннитива, – осторожно сказал он по-японски.

– Коннитива, – с поклоном отозвалась девушка.

Больше Томас ни слова не знал по-японски.

– Да, ситуация, – пробурчал он себе под нос.

– Какая ситуация? – переспросила Хитодэ.

– Ты говоришь по-русски?

– Да, – она вздохнула, – моя мама была русская.

«Чудеса, да и только, – удивился Томас, – На австралийском побережье, через сто лет после Утра Смерти, встретить японку, у которой мать русская? Бред, да и только!»

– Я гражданка Союза, – быстро отозвалась девушка, – Могу показать паспорт.

Томас уловил в её голосе испуг. Чего она боится? В Союзе Юга всё иначе, не так как было раньше, до Утра Смерти. Здесь люди привыкли доверять друг другу. Томас не в первый раз задавался вопросом: почему в своё время кто-то на земле был против социализма? Или он как-то не так понимает эту социальную модель? Или все-таки в Союзе Юга что-то иное, сродни феодальному строю? Томас решил не гадать, ведь он не историк и не политик. Просто живут себе люди, живут, как могут и помогают друг другу.

– Что ты, зачем паспорт? Я верю тебе.

Она почему-то нахмурилась.

– Ты играешь на губной гармошке? – поинтересовался Томас.

– А, это, – японка повертела в руках инструмент из нескольких высушенных стеблей, – Не-а, это флейта пана, слушай, – она выдала несколько трелей.

– Импровизируешь?

– Как? – не поняла она.

– Придумываешь?

– Да, да, придумываю. Твой конь?

– Угу. Твистером звать. Это значит смерч по-английски.

– Симпатичный какой. Почти чёрный. Настоящий ураган, когда скачет, да?

– Хочешь покататься?

– Нет, – покачала головой Хитодэ, – Боязно как-то.

– А ты в каком районе живёшь? Я раньше тебя не видел.

Она смущённо отвернулась. А может быть, ему показалось, и это не смущение. Что тогда?

– Послушай, Хито…, – Томас замялся.

– Сложно, да? Можешь звать меня Астра.

– Астра, я ни коим образом.