Утро нашей любви

— Сомневаюсь, капитан Фрейзер. Никакие извинения не могут изменить нашей взаимной неприязни. Боюсь, конфликты неизбежны.

— К сожалению, миссис Драммонд, я не могу перестать быть самим собой. Как, впрочем, и вы. Но неужели мы, два взрослых человека, не могли бы поддерживать приемлемые отношения хотя бы ради близнецов? — Он помолчал, вглядываясь в ее лицо. — Кэтлин, вы как-то сказали, что любви достойны даже те, кто ее не заслуживает. Могли бы вы простить меня, хотя я этого не заслуживаю?

— Наверное, капитан Фрейзер. Вообще-то я незлопамятна.

— Так докажите это тем, что останетесь, Терзаясь сомнениями, Китти отвернулась. Трудно что-либо решить, глядя в эти карие глаза, переставшие сердито сверкать и теперь устремленные на нее чуть ли не с мольбой.

Если она вернется, то еще больше привяжется к близнецам, а это не принесет добра ни ей, ни девочкам. Что им на самом деле нужно — так это любовь и забота собственного отца. Пожалуй, у нее есть решение этой проблемы. Китти повернулась к Джареду. Бледный и удрученный, он стоял, уставившись в землю.

— Я вернусь при одном условии, капитан Фрейзер. Он вскинул голову:

— Каком?

— Вы должны обещать, что будете проводить больше времени со своими дочерьми — хотя бы час в день. Джаред кивнул.

— Так уж получилось, что времени у меня сейчас более чем достаточно. — Он протянул ей руку. — Но я хотел бы кое-что добавить, миссис Драммонд.

Китти безмолвно простонала. Ну конечно, последнее слово должно остаться за ним.

— Что именно, капитан Фрейзер?

— Я согласен с Синтией. Шляпка действительно прелестная.

Глава 8

Пока они ехали домой, Джаред размышлял о событиях двух последних дней, перевернувших всю его жизнь. Скоро, совсем скоро он будет уволен со службы, и придется решать, как жить дальше. Однако ясно: напиваться до бесчувствия каждый вечер не выход.

Впрочем, Кэтлин дала ему дополнительную пищу для размышлений. Джаред всегда относился скептически к таким понятиям, как провидение, рок и прочее, что, по мнению многих, определяет судьбу человека. Индусы называют это кармой. Может, это карма, что Кэтлин Драммонд появилась в его жизни в момент кризиса?

То, что Кэтлин — необычная женщина, Джаред уже понял. Он никогда не извинялся перед представительницами слабого пола, не говоря уже о том, чтобы умолять. Но надо отдать ей должное, она выдвинула убедительный аргумент против своего возвращения. Если его дочери будут общаться с ней и дальше, то привяжутся к ней еще сильнее.

Как ей удалось так быстро завоевать их сердца? По утверждению Чарлза и Милдред, близнецы не испытывали ничего подобного ни к одной из ее предшественниц. Тоже карма?

Конечно, у Кэтлин, несмотря на ее невыносимое упрямство, немало достоинств. Она красива, решительна, у нее открытый взгляд, в котором светятся ум и уверенность в себе. Ее чувство юмора явно превосходит его собственное, хотя, если верить Сету, таковое у него начисто отсутствует.

Судя по той легкости, с какой она покорила его дочерей, Кэтлин просто знаток человеческой натуры. А если так, то совершенно непонятно, почему она постоянно бросает ему вызов.

Так, может, это провидение привело Кэтлин Драммонд на порог его дома? В тот самый момент, когда он и его дочери более всего нуждались в ней?

Когда они подъехали к дому, близнецы ждали у парадной двери. Джаред не представлял себе, как бы они отреагировали, если бы он вернулся один. В течение нескольких секунд он наблюдал, как девочки обнимали и целовали Кэтлин, словно вновь обрели свою потерянную мать. Затем прошел мимо их тесно обнявшихся фигур и поднялся по лестнице в свою комнату.

Сердце Китти болезненно сжалось, когда Джаред молча прошел мимо. У него был вид человека, потерпевшего поражение, чего не ощущалось раньше. Радостно возбужденные, Бекки и Дженни ни словом, ни действием не поблагодарили отца за усилия, которые он приложил, чтобы убедить ее вернуться. Джаред Фрейзер — гордый человек, и, возможно, с ее стороны не слишком красиво ставить условия, но, глядя вслед его одинокой фигуре, Китти окончательно убедилась, что поступила правильно, заключив с ним соглашение. Прежде чем покинуть этот дом, она сломает барьер между отцом и дочерьми.

Девочки последовали за ней в ее комнату и уселись на постель, ожидая, пока она распакует свои вещи.

— Ну вот, готово, — сказала Китти, задвинув ящик комода. — Боюсь, моя одежда износится раньше времени, если постоянно паковать и распаковывать ее. А теперь идемте в вашу комнату и закончим челку Дженни.

— Мне не нужна челка, — заявила Дженни. — Я хочу носить волосы на прямой пробор.

— Вот как? Но у твоей сестры челка.

— Да, верно, но мы две разные девочки и должны… должны… — Дженни наморщила лоб, бросив беспомощный взгляд на Бекки.

— Отличаться, — подсказала та. Дженни кивнула:

— …отличаться, чтобы люди…

— …считали нас самостоятельными личностями, — хором продолжили близнецы, расплывшись в широких улыбках.

— В точности мои слова! — восхитилась Китти. Но тут Дженни в полном противоречии с только что сказанным поинтересовалась:

— А теперь нам можно одеваться одинаково?