УТРО МАГОВ

Для алхимика власть над материей и энергией – это только вспомогательная возможность, – об этом надо постоянно помнить. Подлинная цель алхимических операций, которые являются, быть может, реликтом очень древней науки, принадлежавшей исчезнувшей цивилизации, – превращение самого алхимика, открывающее ему доступ к высшему сознанию. Материальные результаты – это только провозвестие конечного духовного преобразования. Все направлено на превращение самого человека, на его превращение в бога, на его переплавку в определенной божественной энергии, откуда излучаются все виды энергии, заключенной в материи. Алхимия и есть та самая наука «с сознанием», как говорил Рабле. Это наука, которая материализует меньше, чем очеловечивает, пользуясь выражением Тейяра де Шардена, говорившего: «Подлинная физика – та, которая сумеет приобщить всего Человека к целостному представлению о мире».

«Знайте, – писал учитель алхимии, – знайте все исследователи этого Искусства, что дух есть все и что если в этом духе не заключен подобный дух, то все ни к чему».

Глава 3

ПРОРОЧЕСТВО РЫЦАРЯ АЛХИМИИ

С 1934 по 1940 г. Жак Бержье был сотрудником Андре Гейльброннера, одного из примечательнейших людей нашей эпохи. Гейльброннер, казненный нацистами в Бухенвальде в марте 1944 г., был во Франции первым профессором, преподававшим физическую химию. Эта наука, пограничная между двумя дисциплинами, породила с тех пор многие другие науки: электронику, ядерную физику, стереотронику (одна из новейших наук, изучающая преобразование энергии в твердых телах; одним из практических ее воплощений является транзистор). Гейльброннеру была присуждена большая золотая медаль Франклиновского института за открытия в области коллоидных металлов. Он также интересовался сжижением газа, аэродинамикой и ультрафиолетовыми лучами.

С 1934 г. он посвятил себя ядерной физике и создал с помощью группы промышленников лабораторию ядерных исследований, где к 1940 г. были получены результаты, представлявшие значительный интерес. Гейльброннер был, кроме того, судебным экспертом по всем делам, касающимся превращения элементов, и таким образом Жак Бержье получил возможность встретиться с некоторыми мнимыми алхимиками, мошенниками или духовидцами, и одним настоящим алхимиком, подлинным Учителем.

Мой друг так никогда и не узнал его настоящего имени, а человек этот давно исчез, не оставив следов. Он ушел в подполье, сознательно уничтожив все мосты между собой и своим временем. Бержье думает, однако, что речь шла о человеке, который под псевдонимом Фулканелли где-то около 1920 г. написал две странные и восхитительные книги: «Обители философии» и «Тайна соборов» – несомненно, одни из самых значительных работ по алхимии. В них отражены высшее знание и высшая мудрость, и известно, что многие выдающиеся умы с почтением относятся к легендарному имени Фулканелли.

"Мог ли тот, – писал издатель г-н Канселье, считавший Фулканелли своим учителем, но так никогда и не разгадавший тайну его личности, – кто достиг вершин познания, отказаться повиноваться велениям Судьбы? Нет пророка в своем отечестве. Эта пословица объясняет, быть может, скрытую причину потрясения, которую вызывает искра откровения в одинокой жизни философа, полностью посвященной науке. Действие этого божественного огня целиком снедает прежнего человека. Имя, родина, семья, все иллюзии, все ошибки, все тщеславие – рассыпаются в прах. И из этого пепла, подобно фениксу, возрождается новая личность. Так, по крайней мере, гласит философская традиция.

Мой учитель это знал. Он исчез, когда пробил роковой час, когда пришло знамение. Кто же осмелился бы уклониться от руки Провидения? Если бы со мной произошло сегодня нечто подобное тому счастливому событию, которое вынудило моего учителя бежать от почестей мира, я сам, несмотря на глубокую печаль горестной, но неизбежной разлуки, не мог бы поступить иначе".

Г-н Эжен Канселье написал эти строки в 1925 г. Человек, который оставил ему заботу об издании своих трудов, сменил свое имя и место обитания. В 1937 г., однажды в июне, Жак Бержье решил, что имеет полное основание думать, что перед ним сам Фулканелли.