Утро магов

Эти две силы не равны. Сила начального взрыва уменьшается, потому что пространство не пусто — в нем есть некое вещество, состоящее из водорода и водяных паров. Кроме того, вода, достигшая Солнца, наполняет космос кристаллами льда. Таким образом, начальная сила отталкивания последовательно уменьшается, тогда как гравитация постоянна. Вот почему каждая планета приближается к более близкой планете, притягивающей её. Она приближается к ней, вращаясь вокруг нее, или, вернее, описывая спираль, все более сужающуюся. Так что рано или поздно каждая планета упадет на ближайшую к ней, и вся система кончит тем, что, обледенев, упадет на Солнце. Произойдет новый взрыв, и все начнется сначала.

Лед и пламень, отталкивание и притяжение вечно борются во Вселенной. Эта борьба определяет жизнь, смерть и вечное возрождение космоса. Немецкий писатель Эльмар Бругг написал в 1952 г. работу, прославляющую Гербигера, где говорит: «Ни одна из доктрин, представляющих Вселенную, не вводила в игру принцип противоречия, борьбы двух противоположных сил, которая, однако, питала человеческую душу на протяжении тысячелетий. Неувядаемая заслуга Гербигера в том, что он с такой силой воскресил интуитивное знание наших предков, представленной вечным конфликтом льда и огня, воспетое в „Эдде“. Он изложил этот конфликт в соответствии со взглядами его современников. Он научно обосновал этот грандиозный облик мира, связанный с дуализмом материи и силы отталкивания, которое рассеивает, и притяжения, которое собирает».

Поэтому несомненно: Луна кончит тем, что упадет на Землю. В течение нескольких десятков тысячелетий расстояние от одной планеты до другой кажется неизменным. Но мы можем обнаружить, что спираль сужается. Мало-помалу, с течением лет Луна приближается. Сила гравитации, влияющая на Землю, будет увеличиваться. Тогда воды наших океанов соединятся в постоянные цунами, они поднимутся, покрывая сушу, затапливая тропики и окружая самые высокие горы. Живые существа постепенно облегчат свой вес. Они увеличатся. Космические силы станут более мощными. Действуя на хромосомы и гены, они создадут мутации. Появятся новые расы, животные, растения и гигантские леса.

Затем, еще более приблизившись, Луна взорвется, вращаясь со всей скоростью, и станет огромным кольцом из скал, льда, воды и газа, вращаясь все быстрее. Наконец это кольцо обрушится на Землю, и тогда произойдет Падение, предсказанное Апокалипсисом. Но если люди выживут, самые лучшие, сильные, избранные, они увидят страшное и потрясающее зрелище — быть может, зрелище конца.

После тысячелетий без спутника, когда на Земле, как черепицы, будут наслаиваться все новые и новые расы, цивилизации, рожденные гигантами, все начнется снова, после потопа и огромных катаклизмов. Марс, значительно меньший, чем наш земной шар, кончит тем, что приблизится к нему. Он догонит земную орбиту. Но он слишком велик, чтобы стать спутником, подобным Луне. Он пройдет совсем близко от Земли, он заденет её, падая на Солнце, притянутый его огнем. Тогда наша атмосфера окажется мгновенно увлеченной притяжением Марса и покинет нас, чтобы затеряться в пространстве. Океаны забурлят, вскипая на поверхности Земли, смывая все — и земная кора взорвется. Наш мир, мертвый, продолжающий двигаться по спирали, будет захвачен ледяными планетоидами, плавающими в небе, и станет огромным ледяным шаром, который в свою очередь упадет на Солнце. После столкновения наступит Великое Молчание, Великая Неподвижность, в то время как на протяжении миллионов лет внутри полыхающей жаром массы будут собираться водяные пары. Наконец произойдет новый взрыв для созидания новых миров вечными пламенными силами космоса.

Такова судьба нашей Солнечной системы в глазах австрийского инженера, которое национал-социалистские чиновники назвали «Коперником XX века». Теперь мы опишем его видение применительно к истории прошлого, настоящего и будущего Земли и людей. Это история «сквозь грозы и битвы» пророка Гербигера, похожая на легенду, полную сказочных откровений и поразительных странностей.

В 1943 г., когда я был последователем Гурджиева, одна из его верных учениц любезно пригласила меня с семьей провести несколько недель у нее в горах. Эта женщина обладала подлинной культурой, была химиком по образованию, у нее был острый ум и твердый характер. Она приходила на помощь художникам и интеллигентам. После Люка Дитриха и Рене Домали я чувствую себя обязанным именно ей. В ней не было ничего от безумной поклонницы, и учение Гурджиева. порой бывавшего у нее, проникало к ней через сито разума. Тем не менее я однажды уличил её — или думал, что уличил, — в непоследовательности. Она вдруг открыла передо мной пропасти своего бреда, и я онемел и пришел в ужас, словно присутствовал при агонии. Сверкающая холодная ночь опустилась на снег, и мы спокойно беседовали, облокотившись на перила балкона шале. Мы смотрели на звезды так, как на них смотрят в горах, испытывая абсолютное одиночество, ужасающее в других местах, а здесь очищающее. Ясно виднелись рельефы Луны.