Утро черных звезд

Пока они разговаривали, зал сам собой незаметно менялся. У стен возникли мягкие, даже на вид удобные диваны и столики, уставленные разными напитками. Стены превратились в проекцию окружающего участка Сети, Ри узнал его, хотя данная проекция и не походила на ту, что он видел в катере Сэфес. Видимо, эти две структуры по-разному представляют себе Сеть. Чем, интересно, они отличаются? Аудиалы и визуалы, как говорил, кажется, Морис. Вопрос только: что это такое?.. Предположения, конечно, можно сделать, но не стоит, недостаточно информации, лучше потом будет расспросить Контролирующих.

– Может, не стоит терять времени? – раздался голос Мориса.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Таенн и повернулся к Ри. – Перемещайте станцию, уважаемый.

– Куда?

– Опять же, значения не имеет. О причинах мы говорили ранее.

– Не понимаю… – пожаловался инженер. – Но как хотите.

Он подошел к дивану, опустился на него и задействовал биокомп. Информация об управлении станцией нашлась сразу, причем четкая, ясная, не требующая дополнительных объяснений. Ри даже в восторг пришел, осмысливая ее. А затем мир вокруг исчез для него, вокруг завертелись огненные вихри, зазвучала торжественная, вызывающая трепет музыка. Мышление разделилось на десятки потоков, биокомп подключился к вычислительным мощностям искина, начав просчитывать переход. Спустя несколько мгновений инженер завершил расчет, сменил несколько многомерных координат и сместил станцию по ним. Она мгновенно оказалась… где? Ри не знал, ведь они могли переместиться и на несколько миллионов километров, и на тысячи световых лет. Он окинул взглядом ближайшие окрестности и обнаружил невдалеке планету, причем населенную, о чем говорила дымка эгрегора вокруг нее, – это уже не вызывало у него удивления, привык, что возможности техники Контролирующих очень велики. После этого Ри вывел станцию на орбиту планеты, поместил ее изображение на стены командного центра и погасил виртуальную реальность.

– Святой Боже… – донесся до него наполненный ужасом голос Леона. – Что же творится в этом несчастном мире?..

Мир биотехов, Маджента Миани

Сон отпускал неохотно и был каким-то непривычно-темным. Словно он, Миани, стоял под дождем из летящих в него черных игл. Рядом был дом, но сдвинуться с места и войти в него он не мог, потому что из земли вылезли змеящиеся черные корни и намертво притянули ноги к усыпанной иглами земле. Иглы, острые и неживые, причиняли боль, и Миани инстинктивно прикрыл голову руками. Вдруг под ногами он ощутил что-то живое и, опустив взгляд, увидел, что из земли, навстречу иглам, поднимаются тысячи черных блестящих червей. Его передернуло от отвращения. Он рванулся, что было сил, и, о чудо, корни вдруг перестали держать его ноги. Вот она, спасительная дверь дома! Прочь, прочь, скорее! Дверь поддается, но за ней оказывается не дом, а непроницаемая темнота, в которую Миани падает, и… и тут сон оборвался.

Миани открыл глаза. Слава Богам, всего лишь сон. Но до чего же реальный и до чего неприятное ощущение! Надо поскорее забыть об этом кошмаре, прочитать охранную молитву и браться за дела, благо, дел много, и все, как на подбор, приятные. День смоет впечатление от сна, и все постепенно забудется.

Он сладко потянулся, зевнул и сел на постели. День обещал быть чудесным. В окошко новой спаленки лился розоватый утренний свет, мягкий мох, покрывавший пол, приятно запружинил под ногой, когда Миани встал, а по светло-бежевому своду-потолку над его головой протянулась первая тончайшая ниточка снежно-белых вьющихся цветов.

Дом был закончен. Он дорос за эту ночь уже полностью и принялся за вторую часть своей программы – растил украшения, полы, мебель. На это уйдет еще несколько дней, но все будет готово в срок. Миани же в это время отправится в обратный путь, за женой.

…Когда сюда впервые войдет Тиидара, весь потолок будет в цветах – белых, золотистых, синих. Они с женой завершили свое странствие, и первенец, их долгожданный первенец, родится тут, в этой комнате, в чудесном доме, и растить сына они с Тиидарой будут в замечательной общине, которая понравилась Миани и к которой они с женой присоединились. Община приняла их сразу же, Миани приглянулся основателям, ему с женой выделили участок под дом и даже устроили маленький праздник в честь нового семейства, решившего поселиться тут, в краю водопадов и лесов.

Все обычаи были соблюдены, и это особенно радовало Миани. Сначала он почти три года жил отдельно от будущей жены, встречаясь с ней только с разрешения ее родителей, затем они соединились и отправились в Пятилетний путь. Как и перед всеми молодыми парами, перед ними тоже открылся весь мир – согласно обычаям, молодые могли устраиваться на временную работу где угодно и кем угодно, а если им хотелось поменять место или отдохнуть, никто не препятствовал и не держал их. «Молодости свойственна тяга к перемене мест, – говорилось в уставе Пятилетнего пути. – Поэтому мир открыт молодым. Если у человека за спиной растут крылья, грешен тот, кто мешает его полету».