Утро

- Пусть говорит оратор. Не мешайте! Дайте высказаться до конца. Все мнения надо послушать.

Мешади тоже присоединил свой голос к этим выкрикам.

- Дядя Полад, - сказал он спокойно, - зря ты не даешь оратору говорить. Он же вредит только самому себе. Чем он больше скажет, тем яснее люди увидят, что это за человек. Не перебивай...

Старик Полад поднял свою мощную руку и призвал всех к порядку:

- Эй, люди! Хватит галдеть. Послушаем, что скажет этот господин.

Оратор был одет просто, по-рабочему. Но нетрудно было догадаться, что он из господ.

Как только улегся гвалт, этот тип показал на Мешади и натужно завопил своим трескучим тенорком:

- Вот вы, да именно вы, господин Азизбеков, являетесь врагом простого рабочего! Это вы лишаете его куска хлеба! Вы пичкаете его несбыточными мечтами и кормите обещаниями. А мы считаем необходимым, воспользоваться совещанием, чтобы сказать капиталистам, чего хотят рабочие. Мы хотим вырвать рабочего из тисков голода и нищеты. Интересы рабочего - для нас превыше всего! Мы обязаны участвовать в совещании. И обязательно будем участвовать. Во что бы то ни стало!

На этом он и закончил свою речь. Раздались жиденькие хлопки.

- Кто еще желает слова? - спросил председатель.

- Я, - по-турецки ответил Ахмед Саиль эфенди и поднялся со своего места в одном из последних рядов.

Ахмед Саиль эфенди прошел вперед и взобрался на трибуну.

- Откуда вы? - не удержался, чтобы не спросить, старик Полад.

- Я друг народа, его представитель.

- А как вас зовут?

- Ахмет Саиль.

- Заиль?*

______________ * Игра слов: саиль - значит нищий, заиль - губитель.

- Нет, нет, Саиль.

- Ну, хорошо, учтем эту разницу. Пожалуйста, говори. Только: эфенди, боюсь я, тебя здесь никто не поймет. Зачем зря утруждать себя и отнимать время у других?

Недели две назад Ахмед Саиль эфенди был назначен директором одного из промыслов. Переводческую работу у следователя ему пришлось бросить. В новой роли, по поручению хозяина промысла, Саиль эфенди выступал в защиту совещания.

- Вы вредите единству народа, - начал Ахмед Саиль эфенди, искоса поглядывая на Азизбекова. - Разве тюркский рабочий и тюркский капиталист-не сыновья одной и той же матери? Разве они молятся не одному аллаху? И если капиталист пытается вытянуть своего брата мусульманина из нужды, мы должны это приветствовать! Приветствовать и преклоняться перед щедростью капиталиста... Совещание с промышленниками нужно нам, как воздух...

Видя, что почти никто его не слушает, Ахмед Саиль эфенди остановился, поправил пенсне и, прежде чем продолжать, обвел глазами аудиторию.

В зале стоял невероятный гвалт. Не слушая оратора, рабочие что-то горячо обсуждали между собой.

- Эфенди! - обратился к оратору старик Полад, чувствуя, что тот намерен затянуть речь. - Народ устал, говори, пожалуйста, покороче. Покороче хвали капиталистов...

- Я кончил! - ответил Саиль эфенди.

- Да-да, вот так будет лучше! - крикнули ему из зала.

- А что он сказал, дядя Полад? - спросил кто-то с места.

- Откуда мне знать, что он сказал? - ответил старик и развел руками.

По залу прокатился хохот.

Больше всех смеялся Азизбеков. После своего выступления он сидел в сторонке и спокойно наблюдал за рабочими, пытаясь угадать их настроения. Он видел, что мнения разошлись.

Как раз в это время попросил слово Юнус, рабочий, с которым Азизбеков встретился утром на промысле.

- Зря только мы затягиваем это собрание, - сказал он. - Никакого проку от совещания с промышленниками я не вижу. Снова хотя г. вскружить нам головы пустыми обещаниями и обмануть нас. Вот этот господин, пытавшийся опорочить товарища Азизбекова, - он протянул руку и указал на меньшевика, выступавшего до Ахмеда Саиль эфенди, - сделал вид, будто жалеет нас, рабочих, будто желает нам добра. Мы не нищие, просящие милостыню ради аллаха. Будь этот господин нашим истинным другом, он сказал бы нам: не верьте волкам в овечьей шкуре.

- А кто эти волки? - спросил кто-то из задних рядов.

- То есть как кто? - удивился Юнус. - Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Волк - это капиталист. Где Василий Орлов? Кто убил Ханлара? Все это знают. Вот и выходит, что товарищ Азизбеков прав. Мы не можем положиться на хозяев, не можем довериться их медоточивым речам. Мы знаем цену их обещаниям. Что же нам нужно? - Оратор высоко поднял обе руки, сжал их ладони внутрь, тесно переплетая пальцы. - Единство! Да, нас разобщают и бьют поодиночке. Нам нужно объединиться, сплотиться! Но не так, как говорил этот эфенди. Вы оценили, что он говорил?

- Ну, ну? Что говорил? - заинтересовались все.

- Он говорил, что рабочий и хозяин - это сыновья одной и той же матери. Он врет! - Оратор хлоднул по плечу русского рабочего, Тимофеева, который выступал после Азизбекова и горячо поддержал его. -Вот с кем мы сыновья одной матери! Зейналбек мне не брат, а враг.

Он натравливает на нас наемных убийц. Он богатеет за наш счет. Какой же он мне брат?

- Ты прав, Юнус! - одобрительно кивнул Азизбеков.