Утрессор

— Ниже лежит лабиринт, в сердце которого скрыта великая тайна. Но этот лабиринт стережёт ужасное чудовище и все, кто туда входят, делают это на свой страх и риск. Хотите ли вы войти сейчас, или мне следует показать вам меньшую тайну?

В юношеском энтузиазме мы рассудили, что день, отданный меньшей тайне, был бы потрачен впустую и поэтому в один голос потребовали от нашего наставника немедленно открыть врата лабиринта. Мистериарх быстро и решительно кивнул головой, покрытой капюшоном, и вытащил из своих богатых одежд талисман, который сиял с яркостью свечи, но устойчивым, немигающим светом. Он вручил его Залджису; затем, после его единственного пристального взгляда, решётка распахнулась и пропустила нас.

Слабый свет талисмана явил сырое и затенённое каменное подземелье, угольно-чёрные стены которого блестели от влаги и водорослей. В воздухе стоял нездоровый смрад звериного логова или зловонных нор полуразумных вурмисов. Подавив внезапные опасения, мы поспешили вперёд, используя наше знание лабиринтов для выбора пути, рассудив, что лучше было бы продвинуться как можно дальше к центру, прежде чем бестия нас учует. Но всё же мы понимали, что столкновение было неизбежно и слишком скоро услыхали рычание и движения в окружающих тоннелях. Свойства эха в этом месте были таковы, что мы не могли точно сказать, откуда доносятся звуки и на миг огляделись в боязливой неуверенности; а потом одновременно решительно двинулись в глубь извилистого лабиринта.

Звуки преследования теперь заметно приблизились и мы развернулись, чтобы бестия не напала на нас сзади. Когда мы так сделали, готовясь дать отпор твари, огромная и расплывчатая фигура явственно выступила из темноты. Она была черна, как смоль, эта ожившая тень, но при этом столь неуклюжа и велика, что могла перемещаться по тоннелям, лишь согнувшись. Её плоть выглядела так, будто её покрывал лоснящийся, точно жидкая смола, мех; из масляно блестящей пасти торчали огромные острые клыки, а короткие пальцы обезьяньих лап оканчивались длинными, судя по их виду, источающими яд когтями.

Когда тварь приблизилась, я произнёс подготовленное заклинание, выпустив стрелу стихийной энергии, которая с громом поразила существо. Вокруг бестии ореолом расцвело пламя, удерживая её на месте. Затем, шквалом подобных стрел, мы с Залджисом быстро изничтожили маслянистую плоть твари, пока от неё не остались одни кости.

С видимой лёгкостью победив чудовищного пещерного обитателя, мы продвинулись к центру лабиринта и внезапно оказались в круглом помещении, около сорока элей[1] в диаметре, с высоким куполообразным потолком из ляпис-лазури и пергаментно-тонких металлических листьев. Ещё девять проходов открывались из этой комнаты во тьму. В стене, между каждыми двумя проходами, было по четыре вертикальных ниши глубиной всего в несколько локтей[2], с круглыми сводами, приблизительно на шесть локтей выше каждого порога, и в каждой из них, за исключением двух, стоял причудливый древний саркофаг, украшенный рунами и символами. В центре комнаты находился невысокий каменный помост, на котором располагался тридцать девятый саркофаг с чуть приоткрытой крышкой.

Увидев, что нашим жизням не грозит никакая непосредственная опасность, но при этом окружённые множеством выходов, откуда на нас могла бы наброситься другая бестия, мы помедлили и осторожно огляделись вокруг. Что касается меня, то я был немного обеспокен тем, что среди окружающих ниш с саркофагами было именно два свободных места. Затем, когда мы подошли к центральному саркофагу, я с потрясением увидел на его крышке имя ЭЙБОН, написанное письменами Акло. Что это значило? Зачем выставлять напоказ мою смертность, как чудо и тайну? Я ухватился за крышку и поднял её. Гроб до краёв заполняла жирная смолистая жидкость. Видимо, это был некий вид древней бальзамировки. Но тут я подумал о маслянистом чёрном чудовище лабиринта и в тот же миг смола в саркофаге начала пузыриться и двигаться. Я сразу же осознал истину и захлопнул крышку гроба, навалившись на неё всем своим весом, чтобы тварь не сбежала. Масса с силой вырывалась из-под крышки и я крикнул Залджису, чтобы он побыстрее обвязал саркофаг мотком верёвки, который, по счастью, был у него с собой. Он сделал это и, наконец, я смог слезть с крышки и отступить назад, потрясённо наблюдая, как чёрная субстанция начинает медленно вытекать сквозь тонкую, как волос, щель между крышкой и гробом…

— Залджис, — выдохнул я, — поспешим из этого места! Чудовище лабиринта и великая тайна лабиринта — это одно и то же. Ибо субстанция в гробу, как я теперь понял, является порождением Зотаккуа, одним из тех, что на протяжении эонов обитали в подземном Н’кае. Ранее оно окутало и оживило своей собственной тёмной плотью скелет предыдущего несчастливца. Итак, урок этого лабиринта в том, что не все тайны таковы, какими кажутся, и не все искания можно безопасно выполнить самыми очевидными средствами. Пойдём же. Пусть с риском, но всё-таки мы заслужили нашу мудрость.

IV