Утренний хоббит

Не прошло и двух минут, как его ладони, держащие шнур, ощутили сильный и резкий удар. Томас тут же умело подсёк и – после короткой, но отчаянной борьбы – вытащил на каменистую прибрежную косу крупную рыбину.

– Странная какая! – зачарованно выдохнула Мари, разглядывая добычу в тусклом свете самодельного фонаря. – Длинная, похожая на ткацкое веретено. Только на очень большое.…Потянет, наверное, килограмма на два с половиной. Чешуя очень-очень светлая, почти белая. Или мне так только кажется – в сумраке? Ух, ты, какие зубы! Длинные, кривые, очень острые…. Томас, у неё же глаз нет! Совсем – нет!

Несмотря на странный вид и полное отсутствие глаз, рыба оказалась на редкость вкусной. Пришлось, правда, развести маленький костерок. Не сырой же было есть рыбину?

– По вкусу очень напоминает морского палтуса! – нахваливала Мари. – Дорогой, а почему ты отложил в сторонку рыбий хвост, плавники и голову? Из них получился бы отличный рыбный супчик…

– Видишь ли, радость моя, – Томас тихонько икнул от сытости, прикрыв рот ладонью. – Я хочу поймать ещё несколько аналогичных экземпляров. Завтра же снова захочется кушать. И, послезавтра…. Вот и применим хвост, плавники и голову в качестве приманки. Может, удастся выловить что-нибудь более крупное и достойное.

Но коварная рыба, как вскоре выяснилось, была несклонна к каннибализму, и клевать – на составные части сородича – категорически отказывалась. Потратив вхолостую полтора часа, Томас, вернувшись к догорающему костру, решил:

– Прогуляюсь я вон к тем порогам. Возьму с собой наш фонарик-мешочек, попробую на мелководье подстрелить рыбу из лука. Вдруг, получится?

– А как же я? – заныла Мари. – Можно, я тоже пойду с тобой?

– Ты здесь останешься. Заворачивайся в волчью шкуру и спи, – притворно нахмурился Томас. – У тебя же глаза слипаются. Пойдёшь со мной, заснёшь на ходу, да и свалишься в воду. Оно мне надо? Понятное дело, не надо! Не спорь со мной, любимая! Ложись спать. Вот она, пушистая и мягкая шкура…. Ложись, ложись! Я тебя укрою. Проснёшься, а я – вместе с новой и славной добычей – уже вернулся назад…

Томас, преодолев двухсотметровую каменную россыпь, выбрался на очередную прибрежную косу. Прошагав по зыбучему песку ещё с полминуты, он повернул за угол высокой чёрной скалы, изрезанной светящимися жёлто-зелёными прожилками, и – нос к носу – столкнулся с двумя орками.

«Высоченные-то какие, широкоплечие…», – успел доложить внутренний голос. – «Раскосые глаза, длинные руки, островерхие шлемы на непропорционально маленьких головах. У одного в руках длинное копьё, у другого – только длинная кривая сабля в ножнах на боку…. Самое гадкое, что они оба облачены в чёрные, визуально очень крепкие кольчуги. Только ноги – ниже колен – не скрыты металлическими чешуйками. Там, как и полагается, кожаные сапоги.…Вот, ты, братец, и бей – по ногам! Нет других вариантов…».

Эти мысли пронеслись в голове Томаса за десятые доли секунды и не помешали принятию единственно-правильного решения. Он неуловимым движением сбросил с плеча хоббитанский лук, выхватил из ножен любимый кинжал – с сине-фиолетовым клинком – и, низко пригибаясь, бросился на ближайшего противника.

Похоже, что мгновенная реакция не входила в перечень отличительных черт орков. Передовой верзила успел только положить кисть правой руки на рукоять сабли, а Томас был уже рядом. Короткий замах, удар и…

Создалось впечатление, что лезвие кинжала прошло по пустому месту, то бишь, не встретив ни малейшего сопротивления.

«Неужели я промазал?», – мысленно запаниковал Томас. – «Как же так?».

Впрочем, уже через секунду выяснилось, что волновался он совершенно напрасно: узкоглазый здоровяк, издав вопль ужаса и боли, завалился назад, а его ноги – в низких тёмно-коричневых кожаных сапогах – остались стоять на месте.

«Ничего себе – ножичек!», – восторженно отреагировал внутренний голос. – «Толстенные орочьи ноги перерубил – словно две тоненькие соломинки! Крови-то, крови сколько…. А вот с выбором противника, братец, ты обмишурился. Надо было, первым делом, разбираться с другим. С тем, который копьё сжимает в руках….».

Голос, как и в большинстве случаев, оказался прав: второй орк, оценив опасность, исходящую от древнего клинка, резко отпрянул в сторону и стал кружить вокруг Томаса, изредка делая копьём резкие колющие движения и, время от времени, испуганно отпрыгивая в сторону.

«Усыпляет бдительность, сукин сын. Или просто опасается, что я кинжалом перерублю древко его копья», – подумал Томас через пару-тройку минут. – «И это очень плохо: на крик безногого урода скоро примчится Мари. Надо – в срочном порядке – форсировать события…».

– Эй, приятель! – предложил он хриплым голосом. – Давай разойдёмся миром, по-хорошему, а? Ты – в одну сторону, я – в другую…

Орк только глумливо захохотал и бросил в ответ несколько гортанных фраз на совершенно незнакомом языке.