Утопи свои обиды

Новикова оставила мою очередную бестактность без внимания, а незамедлительно показалось из своей спальни и присела на стул рядом с диваном.

— В чём-то вы правы. С одной стороны, признаюсь, и в самом деле душа истосковалась по драйву, а с другой стороны, газетные статьи о Давиде Бланке любому голову вскружат. Ведь проскользнуло же там, что он при помощи своего открытия побеждает все болезни без исключения, но к консультациям и помощи медиков прибегать не хочет. Авантюрист, у которого крышу напрочь снесло, или гений, уверенный в своих силах? Вы встречали что-то подобное? Воздействовать, говорит, нужно не на болезнь, а на её первопричину, и это проблема вовсе не врачебного плана, а чего-то другого, более всеобъемлющего. Но — чего? Дождитесь, говорит, результатов, а потом делайте выводы.

— Так и сказал? — заинтересовался я. — И много об этом Давиде вы прочитали в прессе?

— Мало. Две-три статьи, которые попались мне на глаза, а потом и вовсе всё прекратилось. Словно кто-то запретил писать о нём, что не характерно для наших журналюг, которым только дай коготком зацепиться, потом никакими кляпами рот не заткнёшь.

Я встал с дивана и задумчиво прошёлся вокруг сидящей на стуле Новиковой.

— И нигде не было упоминаний о сути его изобретений?

— Он намекнул, что это очень просто и доступно, потому и не хочет ни о чём говорить… Я его прекрасно понимаю: выдай он свои секреты миру, его тут же кинут — принцип стянут, а потом доказывай, что это твоё. И ни копейки с этого не поимеет…

— Разве можно такие вещи, как здоровье, переводить на деньги? — возмутился я.

— К сожалению, сегодня можно, — вздохнула Новикова. — Или вы забыли, в каком мы мире живём?

После некоторого молчания я спросил:

— И всё равно не понимаю, чем вызван ваш интерес к этому доморощенному кулибину? Не деньгами же?

Девушка лукаво глянула на меня и выдала со смехом:

— Поначалу мне казалось, что история с Давидом Бланком — это да, интересно, любопытно, но не более того. Пройдёт какое-то время, и всё позабудется, как многие другие газетные сенсации. А вчера выяснилось, что вон какие страсти вокруг него кипят — кто-то это расследует, люди гибнут… Как пройти мимо? Ведь вы же интересуетесь всем этим наверняка не по личной инициативе, так? И ваш приятель полицейский…

— Ну да. Полиция, налоговая служба, — начал раскрывать я карты, — и, говорят, не только они… Налоговая — это понятно, они везде нос суют и вынюхивают, где можно денег срубить. А полиция просто по статусу обязана быть там, где возникают непонятки.

— Надеюсь, вы уже поняли, что и налоговая, и полиция — это только ширма. За ними стоит кто-то более серьёзный, кому нужны секреты Давида. — Выдав эту тираду, Новикова внимательно посмотрела на меня. — Один вопрос я до конца для себя не прояснила. Какое ко всему этому отношение имеете вы? Почему именно вокруг вас закрутилась непонятная карусель с убитым мужчиной и странными телефонными звонками?

— Не догадываетесь? — горько усмехнулся я. — Вы же такая проницательная!

Новикова минуту раздумывала, даже почесала нос, потом предположила:

— Вы наверняка что-то знаете. Вы с Бланком встречались? Я угадала?

Последние её слова неприятно резанули меня. Выходит, девушка, практически ничего не зная, сумела просчитать меня и всё разложить по полочкам. А я ломаю голову и уже начинаю побаиваться собственной тени.

— В общем, так. — Я решительно встал и потянулся за курткой. — Охота за бриллиантами закончена. Мне это всё надоело пуще пареной репы, я выхожу из игры, а вы, милейшая мисс Марпл, если этим интересуетесь, продолжайте без меня. Хотя не советую. Спасибо за кофе, бутерброды и гостеприимство, я ухожу домой. Мне утром нужно на работу, а выспаться я могу только дома. Уж извините…

Похоже, что мои последние слова не на шутку обидели Новикову, и она, надув губки, отвернулась. Ну, и замечательно. Сейчас я уйду отсюда и забуду всё, как кошмарный сон. И Сашке больше звонить не буду, а объявится он сам — пошлю его по известному адресу…

И тут в моём кармане неожиданно заверещал мобильник. Машинально я приложил трубку к уху и краем глаза заметил, как насторожилась Новикова.

— Здравствуйте, — раздался в трубке незнакомый голос. Чувствовалось, что русский язык — если его и родной, то уже несколько подзабытый. — Извините, что звоню поздно, но у меня мало времени. У вас сегодня была назначена встреча с одним человеком, но она не состоялась по причине… по причине, которую вы знаете…

— С кем я разговариваю? — спросил я и снова покосился на замершую на своём месте Новикову.

— Это не важно… Нам надо встретиться. В ваших же интересах.

— Вот как! — Категоричность моего собеседника начала меня раздражать. — В моих интересах сейчас спать и видеть третий сон… Вы ничего не путаете?

— Нам надо встретиться, — упрямо проговорил голос в трубке, — за вами подъедет машина через двадцать минут.