Утонувший в кладезе

— Я уже сказала. — Забава встала, поставила на поднос опорожненный стакан, налила в чашку кофе. — У меня было нехорошее предчувствие.

— Но ведь я вернулся!..

— Вы вернулись. — Она вздохнула. — Но предчувствие осталось. Не будем об этом.

— Хорошо, не будем… Сейчас я должен поехать к Кудеснику. А ночью все должно быть как прежде.

Конечно, она просияла. Темно-зеленые краски в ауре пропали. Но под лучезарным счастьем явственно проступала тоска.

* * *

Он доложил Кудеснику почти обо всем. Окромя собственных подозрений. И не то, чтобы пожалел подозреваемых… Просто со вчерашнего дня ничего не изменилось. Подозрение без доказательств — что лекарь, практикующий без государственной лицензии. Вестимо, барьер в мозгу Порея Ерги вполне можно расценить как неотразимую улику. Если вы без лета седмица в сыске. И уверены, что постигли в волшебной науке все… Нет, такая улика — не для Кудесника. И не для чародея Колдовской Дружины…

— Так-так-так, — сказал Кудесник, когда Свет закончил доклад. — И чем вы, чародей, можете объяснить все эти странности?

В Остромировом «так-так-так» Свету почудилась некоторая толика страха, однако последняя фраза собеседника прозвучала абсолютно спокойно. Свет пожал раменами и тут же почувствовал, что ментальная атмосфера в кабинете изменилась — Кудесник решил проверить своего чародея.

— Мне поставлен защитный барьер, — напомнил Свет. — Коллективный…

Остромир не удостоил сию реплику ответом. По-видимому, для него барьер барьером вовсе не был.

Свет задумался. Конечно, можно воспользоваться испытанным летошним способом и, выложив Остромиру полуправду, самое главное утаить. Очень даже можно… А еще лучше было бы, сотворив С-заклинание, определить, какие эмоции испытывает сейчас сам предводитель Колдовской дружины… Однако это был бы необратимый и ко многому обязывающий поступок. Что дозволено Сварожичам, не дозволено смердам… Во всяком случае, что дозволено Кудеснику, не дозволено чародею! Кудеснику разрешается контролировать чародея, а наоборот — нет. И посему остановимся на недомолвках.

— Мы с принципалом Ергой пришли к выводу, что нам противостоит альфар весьма высокой квалификации, — сказал он. — И что оному альфару для каких-то неведомых целей очень нужен чародей Светозар Сморода. Потому я и решил уехать из Ключграда. Если я прав, альфар последует за мной. Тут мы его, голубчика, и встретим.

Остромир пожевал губами:

— У вас есть предположения, под какой именно личиной скрывается предполагаемый супротивник?

— Увы, нет! — Свет развел руками. — Иначе бы я остался в Ключграде.

Похоже, эта ложь прошла, ибо Кудесник покивал головой и поднял взор к потолку, погрузившись в размышления. Ментальная атмосфера в кабинете приняла первоначальный вид.

Свет тоже задумался. Ему вдруг пришло в голову, что он ни в какой мере не заманивает в ловушку варяжского мага. Все проще: один высококвалифицированный чародей сбежал от одной весьма обычной — разве что великородной — девицы. Впрочем, он тут же с негодованием отмел эту мысль. Бегство — поступок, присущий разве что начинающему ученику. Чародеи, как всякому известно, от простых людей — даже великородных — не бегают. Иначе Колдовская дружина давно бы приказала долго жить…

— Хорошо, — сказал Кудесник. — А как вы представляете себе дальнейшее развитие событий?

— Смутно, — признался Свет. — Ясно одно. Раз я зачем-то ему нужен, он непременно приедет в Новгород и рано или поздно попытается со мной встретиться. Полагаю, мне эта встреча ничем не грозит, в противном случае я бы давно уже был мертв. Как бы то ни было, узнать о его намерениях другим путем вряд ли удастся…

— Чем мы сможем вам помочь?

— Боюсь, ничем… Боюсь, любая помощь в самый неожиданный момент может превратиться в собственную противоположность. И обернется лишь дополнительными потерями.

— Да, — сказал Остромир. — Случившееся с Буривоем Смирным доказывает возможность такого превращения. И тем не менее, думаю, будет полезно, чтобы мы постоянно ведали хотя бы, где вы в каждый конкретный момент находитесь. Я попрошу Утренника немедленно приставить к вам охрану.

Вряд ли это что-нибудь даст, подумал Свет, но возражать не стал: должен же Кудесник принять хотя бы видимость активных мер. Иначе он распишется в собственном бессилии, а начальству такие ситуации, как горчица на шоколад…

Остромир снова задумался.

Свету вдруг пришло в голову, что Кудесник размышляет сейчас вовсе не о судьбе чародея Смороды. В общем-то, подобные размышления не были удивительными — чародей Сморода всего лишь винтик в машине Колдовской дружины и министерства безопасности. Пусть винтик и очень важный, но не главный же… И тем не менее мысль сия Света задела.

Наверное, именно поэтому он изменил вдруг свое первоначальное решение и сообщил о защитном барьере в ментальной оболочке ключградского принципала.

Кудесник и бровью не повел:

— Барьер поставлен мною, чародей… А почему вы сразу не рассказали мне о возникших подозрениях?

— Потому что оный барьер — сам по себе не улика. Мне и самому приходило на ум, что он может быть поставлен вами.