Утонувший в кладезе

Прибыли они вовремя — начал накрапывать дождь. Еще бы пять минут, и Забавина шляпка превратилась бы в воронье пугало.

— Садитесь, сударыня! — Старец выглядывал в дверцу, которую, соскочив с облучка, открыл кучер.

Да, он явно не был простым колдуном. Наверное, тоже чародей…

Забава вскочила внутрь, села напротив улыбающегося старца. Улыбка у него была доброй и приветливой.

— Мы едем к хозяину? — зачем-то спросила Забава.

— Да, сударыня.

— А где он?

— В «Маловом приюте», буде вам это название хоть что-то говорит.

Название это говорило Забаве немного, но она вдруг встревожилась. Кажись, в оном приюте держат убийц, но ведь Светушка не мог никого убить!.. Он сам всегда сказывал, что он Дневной волшебник, а оные людей не убивают. Правда, эта ключградская командировка, похоже, оказалась сложной. Вон каким озабоченным он вернулся! Ей бы даже показалось, что он напуган, если бы она не ведала, что Светушка-медведушка никогда и никого не боится.

Старец по-прежнему смотрел на нее с улыбкой.

— Вы должны будете мне поцелуй! За добрые вести…

— Да хоть три поцелуя, — сказала Забава.

О Додола-заступница!.. Вот ведь мышиный жеребчик! Правду говорят: «Седина в бороду, бес в ребро»!

— Ловлю на слове! Первый — прямо теперь!

Забава привстала, коснулась устами его ланиты. Да, нельзя сказать, чтобы это было приятное прикосновение! Словно голенище на кирзовом сапоге чмокнула… И зачем токмо люди доживают до таких лет?!

— Я, наверное, кажусь вам странным, сударыня…

Забава не удержалась, фыркнула.

Странным?.. Да такой же, как все. Врут люди про колдунов. «Они, Забавушка, живут совсем другими заботами… Для них наши дюжинные человеческие чувства — пыль под ногами…» Оно и видно, что за пыль!

— Почему же, сударь волшебник? Всем, наверное, хочется тепла в жизни. И колдунам — тоже!

Колдун покачал головой:

— Нет, не всем. Большинство из нас — это машины для производства заклинаний. А я не такой. И ваш хозяин не такой. Правда?

В его голосе было столько доброты и понимания, что Забава кивнула:

— Правда…

— А давно он не такой?

— С прошлого лета. Когда исчезла Вера…

С нею творилось что-то странное. Язык словно сам произносил слова. Но ведь какой душка, этот дед!

— Вы его тоже целовали?

— Целовала.

— И еще вы что-нибудь с ним делали.

— И еще мы что-нибудь делали.

Она уже понимала, что негоже говорить такие слова. Но проклятый язык не понимал и понимать не хотел.

К счастью, тут карета остановилась.

Оказывается, они приехали к тому самому зданию, где Забава побывала днем.

— Это же не «Малов приют»! — удивилась она.

— Вашего Смороду должны были привезти сюда.

Стражники распахнули над ними зонтики — дождь уже висел сплошной серой завесой. Вот и осень припожаловала… Поднялись по знакомой лестнице, прошли знакомыми коридорами. Правда, дверь, перед которой они в конце концов оказались, была совсем другой.

— Входите, сударыня!

Забава вошла.

Комната тоже была совсем непохожа на ту, дневную — без окон, невелика. Из мебели — лишь кушетка да стул в углу.

А вот Светушки здесь не было.

Покудова удивленная Забава озиралась по сторонам, в дверь вошел старец, да не один. Его сопровождал пожилой мужчина с вострыми глазами. В руках пожилого был пистолет.

— Вот эта девица, — сказал волшебник. — Отныне она на вашем попечении, принципал. Вы отвечаете за нее головой… Впрочем, сюда вряд ли кто войдет. Но буде кто войдет, вы должны немедленно застрелить его. Немедленно, поняли?!

— Слушаюсь, Кудесник!

Кудесник?.. Забава вытаращила глаза. Так этот мышиный жеребчик, оказывается, Кудесник! И это он причинял Светушке неприятности все последнее время. Светушка хоть и не говорил ей ничего, но она-то видела, как он озабочен. А кто еще мог озаботить чародея? Опричь Кудесника… И я его еще целовала! Да будь моя воля, я бы вам, старик проклятый, все глаза выцарапала, в ямку закопала и надпись написала. Эх, ведать бы раньше!..

Забава опечаленно села на кушетку.

— Не тревожьтесь, сударыня, — сказал Кудесник. — Некоторое время вам придется пробыть здесь. Спать есть где. А ужин принесут.

Волшебник ушел. Востроглазый сел на стул и молча стал смотреть на Забаву.

А та наконец поняла, что ее обвели вокруг перста. О Додола-заступница!.. Наклали в шапку мне… Как безмозглой, тупой, не нюхавшей жизни дуре…

* * *

В коридоре послышался негромкий шум. Скрежетнул в замке ключ, и тяжелая дверь неторопко отворилась.

Хлынувший в темницу свет был все так же неярок, но с непривычки опять причудился ослепительным. А стоящему на пороге темница, естественно, казалась темной бездонной ямой.

— Чародей, вы здесь?

Знакомый скрипучий голос…

— Я здесь, опекун!

— Выходите! И побыстрее!

Свет скинул одеяло, взял с табуретки камзол, нащупал пяткой ногавицы.

Зачем тут Вышата Медонос? Выполняет новый приказ Кудесника?.. А что теперь мог придумать для чародея Смороды Остромир? Разве лишь способ умереть… Ничего иного и быть не должно!

— Побыстрее, чародей!

Свет оставил в покое камзол и ногавицы, снова лег.

— Я никуда не пойду, опекун…

Вышата ввалился в темницу:

— Вы не хотите на волю?!

Тревоги не ощущалось, но Свет тем не менее сказал:

— Я не хочу к Марене!