Утомленные вином

«Никто из врачей, — пишет Плутарх, — не решался лечить Александра, считая, что опасность слишком велика и что ее нельзя одолеть никаким лекарством; в случае неудачи врачи боялись навлечь на себя обвинения и гнев македонян.

Один только Филипп, акарнанец, видя тяжелое состояние больного, поставил дружбу превыше всего и счел преступным не разделить опасность с Александром и не исчерпать — пусть даже с риском для себя — все средства.

Он приготовил лекарство и убедил царя оставить все сомнения и выпить его, если он желает восстановить свои силы для продолжения войны.

Лекарство сначала очень сильно подействовало на Александра и как бы загнало вглубь его телесные силы: утратив дар речи, больной впал в беспамятство и едва подавал признаки жизни.

Вскоре, однако, Александр был приведен Филиппом в чувство, быстро окреп и, наконец, появился перед македонянами, уныние которых не прекращалось, пока они не увидели царя».

После этого случая Александр никогда не говорил о каком-либо серьезном недомогании и чувствовал себя прекрасно.

Понятно, что не могли историки пройти и мимо версии об убийстве Александра ядом, поскольку у царей всегда много врагов.

Были враги и у Александра.

Как мы уже говорили, смерть Гефестиона стала настоящей катастрофой для царя.

Дабы почтить любимого друга, он, по словам Плутарха, он издал несколько совершенно безумных указов.

Он приказал распять лекаря, лечившего Гефестиона, и запретил игру на флейтах и любых других музыкальных инструментах во всей округе.

Затем, надеясь развеять свою скорбь, он решил, что для этой цели лучше всего подойдут воинские упражнения, и начал настоящую охоту за людьми.

Он предал мечу целое племя кочевников коссаенов и назвал это жертвой духу Гефестиона.

Коссаены были народом, жившим в горах Мидии.

Они никогда не восставали против македонян и не давали убежища мятежникам.

Тем не менее, Александр приказал истребить этот народ, заявив, что приносит их в жертву Гефестиону.

Однако даже убийство мирных женщин, стариков и детей, которые никогда не выступали против македонян, показалось Александру недостаточным, и он начал гонения на последователей зороастризма, точно так же ни в чем не виноватых.

Это произошло после того, как жрецы отказались погасить священные огни, которые постоянно горели в их святилищах.

«Он объявил, — пишет Диодор, — что персы должны немедленно погасить священный огонь в их храмах до тех пор, пока Гефестион не будет погребен».

В данном случае под персами понимались как раз приверженцы зороастризма, священный огонь у которых символизировал присутствие божества.

Для жрецов Зороастра погасить огонь считалось совершенно немыслимым делом, и они, конечно же, не подчинились.

В ответ разъяренный Александр приказал закрыть все храмы.

В зороастрийском тексте, известном под названием «Книга Арды Вираф», говорится, что царь приказал осквернить храмы, казнил жрецов и приказал сжечь «Авесту», священную книгу.

Последней каплей для всех последователей этого религиозного течения стал приказ Александра разрушить монумент основателю религии пророку Заратустре и вместо него водрузить статую льва.

Вообще-то, лев был гербом македонских царей, однако для зороастрийцев это животное символизировало дьявола по имени Гузастаг — воплощение Зла, — который должен был явиться в образе человека накануне конца света.

Некоторые жрецы посчитали желание македонского царя установить подобную статую неопровержимым доказательством того, что Александр и есть тот самый дьявол, и объявили о том, что он должен умереть.

Похоже, сам Александр на эту угрозу не обратил ни малейшего внимания, однако приказал схватить и казнить членов особой зороастрийской секты мудрецов, известных под именем маги. Маги были приверженцами ненасилия и не имели никакого отношения к угрозам в адрес царя.

Впрочем, как и другая невинная жертва царского гнева — правитель Мидии по имени Атарепата.

Атарепата был зороастрийцем, и Александр приказал его казнить, однако тот, узнав, что ему грозит, вместе со всей семьей бежал в горы.

И вот тогда-то Александр и решил, что Гефестиона заменит Пердикка не только на посту начальника кавалерии, но и на посту первого заместителя самого царя.

Надо заметить, что решение возвысить Пердикку выглядит странным.

Пердикка был не только другом Атарепаты, но и его зятем. Более того, всем были известны его симпатии к магам и зороастризму.

Так что яд в вино мог положить именно он.

Через шесть лет после смерти Александра явилась злобная клевета; стали говорить, что царь отравлен по наущению Антипатра, что старший его сын Иолай, бывший у царя виночерпием, дал ему яд.

Говорили, что и Аристотель принял участие в этом преступлении, боясь Александра и желая отомстить за смерть своего племянника.

Средством для отравления послужила, будто бы, ядовитая вода из источника Стикса в Аркадии, и Аристотель, будто бы, приказал сохранять эту ядовитую жидкость в ослином копыте, так как всякий сосуд из другого материала был бы ею разрушен.

Уже из баснословного содержания этого рассказа видно, что это не более, как глупое измышление.