«Уткашея».

— Ничего, это вводится новокаин для обезболивания. Вам же будет лучше. — Он заменил тонюсенькую иглу на огромную и длинную. Теперь уже в обезболенный участок стал «закачивать» новокаин. Марина молчала. — Что же вы? Хотели говорить.

— Я вам прочитаю отрывок из повести Заболоцкого. Он так здорово описывает осень. Мне не хватает здесь родной природы. Это такая красивая пора! «Октябрь целиком осенний месяц. Осыпается увядшая червонная листва. В лесу средь золотой пади лиственный дух крепок, прян. Но с середины октября воздух становится холоднее. Не видать больше скворцов и грачей. А в среднерусских лесах объявились северные кочевники — снегири и свиристели. Держатся на рябинах, лакомятся спелыми плодами. Бодрствующие звери одеваются в теплый мех. Свет убывает. Рано опускаются сумерки. Ночи пока безморозные, и предутренняя свежесть еще не покрывает лужи молодым ледком. Скоро зачередит дождь со снегом, и не миновать времени, когда целиком оправдается народная поговорка: «В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крутит, мутит, ревет, сверху льет и снизу метет». Правда, здорово? Здесь тоже середина октября, а мы что видим? А вы что, ничего не делаете — я ничего не чувствую?

— Вот и хорошо! Значит, обезболили надежно. Это вы здорово рассказываете. Молодец! — Невский принял из рук Татьяны скальпель. — Продолжайте рассказывать.

— О чем?

— Расскажите, как такие официантки, знающие наизусть целые куски произведений, попадают в Афганистан, — включился в разговор и Сергеев, не менее удивленный процитированному отрывку.

— Я ведь не всегда была официанткой. В прошлом я работала учителем русского языка и литературы в школе.

Все вокруг операционного стола невольно замерли. Вот это поворот судьбы!

7

Я родилась в Ярославле в интеллигентной семье: отец — музыкант, играл на скрипке в оркестре филармонии, мама — учитель истории в школе. Росла в атмосфере любви, ни в чем не испытывала недостатка — родители меня даже баловали. Но в мои пять лет отец ушел к другой женщине, бросил нас с мамой, променял на какую — то «мымру» (я видела ее потом). Мама сделала все, чтобы я выросла в достатке. В раннем детстве я пристрастилась к чтению, у нас была огромная библиотека — еще от родителей мамы досталась. Мама тоже мне часто читала, особенно книги по истории. Вообще, история в нашей семье занимала привилегированное место. Позже, учась в школе, я продолжала «поглощать» книги в огромном количестве. Должна сказать, что книги — это то, что спасало и спасает меня всю жизнь от одиночества. Конечно, у меня были школьные подруги, но я все же чаще предпочитала читать, чем гулять.

Школу я закончила с золотой медалью. Вопрос с поступлением в ВУЗ дома даже не обсуждался, я легко стала студенткой филологического факультета пединститута. Решили с мамой, что двое историков под одной крышей — это перебор, поэтому я выбрала другой факультет. Это была золотая пора! Я с головой окунулась в студенчество. Училась с удовольствием, шла на «красный диплом», успевала и стихи писать в институтскую многотиражку, и спортом занялась всерьез, даже играла в волейбол за сборную факультета, пела в студенческом ансамбле, еще и танцами увлеклась, ездила в стройотряды. Одним словом, «жила полной грудью».

Беда случилась в конце третьего курса — я влюбилась.

— Какая же это беда — это подарок судьбы, — подала впервые голос Татьяна, протягивая хирургу очередной зажим.

— Увы, для меня это обернулось бедой. Я совершенно не знала людей, была так наивна. Он «подвалил» ко мне во время институтского праздника, говорил красивые слова о своих чувствах. Оказалось, он тоже на нашем факультете, на курс меня старше. Сбегала к нему на свидание два — три раза, а потом подали заявление в ЗАГС. Мама меня отговаривала от такой поспешности. Что вы, я же уже сама взрослая! В августе нас расписали, мне не было тогда и двадцати одного года. Свадьбы как таковой не было, я даже не одевала свадебной фаты (а так мечтала), это Ромка, жених, не захотел. Мол, нечего деньгами сорить. Посидели в кафе в тот день с мамой и с одной моей подругой — свидетельницей, да с его стороны был свидетель. Вот и вся свадьба. Мне бы тогда надо было уже задуматься. Но я была дура — дурой.

Он сразу переехал к нам с мамой в квартиру. Мы его вдвоем обстирывали, обглаживали и обштопывали, поили — кормили. Буквально, «пылинки сдували» с него. А он жил, как барин. В конце года я поняла, что забеременела. Тут он и показал свое истинное лицо — орал на меня, как на «врага народа». Требовал избавиться от ребенка, мол, это помешает его карьере. Врач мне отсоветовала это делать — все — таки первая беременность. После этого мы с ним почти не разговаривали. Он заканчивал последний курс, писал диплом. А после защиты заявил, что подает на развод. Он должен ехать по распределению в другой город, будет «делать карьеру», а жена (тем более ребенок) — будут только мешать. В общем, оказался порядочной сволочью. Странно, но нас так быстро развели (он обвинил меня во всех смертных грехах, оговорил, скотина!), и это на восьмом месяце беременности…