Устоять невозможно

Повернулась и слегка приподнялась. И тут же обессиленно рухнула обратно, ощущая ломоту во всем теле. Широко распахнув глаза, смотрела на мужчину, что сидел на кровати возле меня и протягивал стакан с водой. Сильно хотелось пить. Но как представлю, что придется глотать воду с такой болью в горле, то лучше и вовсе никогда не пить и ничего не глотать.

— Что… Ты… Как… — прохрипела я и снова схватилась за виски, прикрывая глаза от сильной вспышки боли.

— Сейчас приедет врач, ты упала в обморок в своём кабинете. Зачем в таком состоянии пошла на работу? Почему не осталась отлежаться дома? Выпей, — снова услышала просьбу Романа. — Какая же ты… упрямая. Почти как я.

Я приподнялась и дрожащими руками взяла стакан из его рук, сделала несколько глотков и поморщилась. Боль в горле была нестерпимая. Ещё утром ту вполне возможно было не замечать. Перед глазами стоял плотный туман, а в голове вместо мозгов и мыслей будто образовалась воздушная вата. Почему именно сейчас вспомнила о маме и ее нежных прикосновениях, заботе и ласковом лице, не знаю, но от этих воспоминаний, как она всегда не отходила от моей кровати, когда я болела стало грустно и тоскливо на душе. Словно издалека донесся голос Смолова, но я никак на него не отреагировала, веки налились свинцовой тяжестью, я опустила их и провалилась в сон, где мне снилась мама и как она нежно перебирала мои локоны длинными тонкими пальцами и гладила рукой по голове…

25 глава

Роман

Ближе к полудню, я все же появился на работе, но работать естественно не смог. Листал отчёты, смотрел на цифры, будто видел их впервые, а душой находился в другом месте. И внутри на счёт Яны испытывал столько противоречий, что мне дурно от этих мыслей становилось. Наверное только сейчас начинал осознавать, что девушка не играла вовсе все это время, а по-настоящему чувствовала ко мне интерес и была искренна со мной с самой первой встречи. Всё было искренне и презрение поначалу, и позже легкая заинтересованность, которая с каждой новой встречей обрастала уверенными чувствами. Даже ее вчерашний побег, когда отправила меня обратно в студию за несуществующей сумкой — это все была не игра, а настоящая Яна, которая так же как и я немного запуталась в своих чувствах. Но чувства, пока, правда, построенные на общей симпатии и сильном притяжение были! Это факт, который я не отрицал с самого начала всех наших встреч. Но я проделал большой путь, чтобы это понять и принять.

Когда Яна упала в обморок, я тут же попросил Свету скинуть мне смс-кой адрес ее квартиры и повёз девушку домой, позвонив по дороге знакомому врачу. Куда быстрее и информативнее скорой помощи с последующим оформлением и заполнением всех документов. Я предполагал, что она заболела, потому как еще перед своим уходом из моего кабинета, заметил, что выглядела она больной. Причем в прямом и переносном смысле этого слова, если думала, что я дам ей уйти. Я кстати и следом за ней пошел, чтобы ей об этом сказать, но немного не успел. Когда вошел к ней в кабинет, она уже лежала на полу.

С Глебом Валентиновичем мы уехали из дома Яны почти одновременно. Он подтвердил, что девушку свалила ангина, прописал курс уколов с антибиотиком, чтобы исключить любые осложнения, сделал жаропонижающий укол, она вся горела, а обычные таблетки не сбивали температуру, и сказал, что завтра утром пришлет медсестру или заедет сам, чтобы посмотреть на самочувствие девушки. Мы вместе дождались, когда температура у Яны спала, и разъехались по своим делам, я в офис, а Глеб Валентинович в свою клинику. Но через полчаса беспутного сидения над бумажками и нескончаемым потоком мыслей о девушке, что она осталась одна, не давали мне покоя. Понял что это бесполезное занятие смотреть в отчёты и ни черта не соображать, сгреб бумажки в портфель и поехал обратно. Она вроде говорила, что жила с отцом? Вот дождусь его возвращения с работы, сдам девушку на поруки и вернусь на работу с чистой совестью и спокойной душой.

Янины ключи от дома я естественно забрал с собой. Вошёл тихо в квартиру, снял верхнюю одежду и подошёл к девушке. Она по-прежнему спала. Волосы разметались по подушке, а щеки опалил багровый румянец. Меня не было от силы три или четыре часа. А такое чувство, что не видел ее весь день. Смотрел на неё сегодня в кабинете, а перед глазами стояла вчерашняя сцена с ее раскрепощенными позами на камеру, и вид ее красивого лица, когда лежала подо мной после своего маленького шоу, что устроила для меня.