Установление – 1

– Клянусь костями моего деда, – заявил Великий Мастер с поразительным неистовством, разлепив губы в резкой усмешке, – Ферл, вы зря наговариваете на этого молодого человека! Его утверждение обоснованно. Оно так же обоснованно, как и слова моих предков.

Ферл сказал уныло:

– Похоже, что так. Лишь бы обоснованность эта не оказалась орудием Злокозненного Духа.

– Сделаем еще лучше, – внезапно произнес Пониетс. – Возьмите золото в залог. Положите его на алтари ваших предков в качестве дара и задержите меня на тридцать дней. Если по истечении этого времени признаков недовольства не будет, если не случится каких-либо бедствий – значит, дар принят. Какие доказательства можно предложить сверх этого?

И когда Великий Мастер приподнялся, ища несогласных, ни один человек в совете не выказал неодобрения. Даже Ферл пожевал обтрепанные кончики своих усов и коротко кивнул. Пониетс улыбнулся и подумал о пользе религиозного образования.

5.

Еще неделя миновала в попытках устроить встречу с Ферлом. Пониетс был в постоянном напряжении, хотя уже привык к чувству физической беспомощности. Пределы города он покинул под стражей. На загородной вилле Ферла он находился под стражей. Такое положение приходилось принимать безоговорочно.

Вне круга Старейшин Ферл казался выше и моложе. В повседневном костюме он вообще не выглядел Старейшиной. Он сказал отрывисто:

– Вы странный человек, – его близко посаженные глаза слегка бегали. – Всю эту последнюю неделю и особенно последние два часа вы ничего не делали, лишь намекали, что я нуждаюсь в золоте. Это кажется излишним, ибо кто в нем не нуждается? Почему бы не сделать следующего шага?

– Дело не просто в золоте, – сказал Пониетс осмотрительно. – Не только в золоте. Не в монетке-двух. Дело скорее в том, что скрывается за золотом.

– Ну и что же может скрываться за золотом? – подстрекал его Ферл с выгнутой книзу усмешкой. – Уж верно это не подготовка к очередной неуклюжей демонстрации.

– Неуклюжей? – Пониетс слегка нахмурился.

– О да, определенно, – Ферл сложил руки и мягко водрузил на них подбородок. – Я вас не критикую. Я полагаю, что неуклюжесть была намеренной. И я мог бы предупредить о том его Почитаемость, будь я уверен в мотивах. А на вашем месте я изготовил бы золото на корабле и предложил бы его с глазу на глаз. И зрелище, которое вы нам представили, и чувство неприязни к вам же – всего этого, к вашей же выгоде, не было бы и в помине.

– Истинно так, – признал Пониетс, – но поскольку я являлся самим собой, то смирился со всем этим ради привлечения вашего внимания.

– Ах, так? И только? – Ферл не сделал попытки скрыть насмешливое презрение. – И, значит, тридцатидневный очистительный период вы предложили, чтобы выиграть время и обратить мое внимание на нечто чуть более существенное. Но что если золото окажется нечистым?

Пониетс позволил себе мрачно пошутить в ответ:

– Когда суждение об этой порочности зависит от тех, кто менее всего заинтересован в обнаружении таковой?

Ферл, подняв взгляд, в упор разглядывал торговца. Он выглядел одновременно удивленным и довольным.

– Разумный довод. Теперь скажите, почему вы пожелали заинтересовать меня.

– Охотно. За короткое время моего пребывания здесь я отметил важные факты, относящиеся к вам и интересные для меня. К примеру, вы молоды – очень молоды для члена совета, и происходите из относительно молодого рода.

– Вы критикуете мой род?

– Отнюдь. Ваши предки – великие и святые люди; с этим все согласятся. Но кое-кто поговаривает, что вы не принадлежите к одному из Пяти Колен.

Ферл откинулся в кресле.

– При всем уважении к Пяти Коленам, – слова были произнесены с нескрываемым сарказмом, – они обладают оскудевшими чреслами и жидкой кровью. В живых осталось не более пятидесяти представителей Пяти Колен.

– И все же есть такие, кто заявляют, будто нация не захочет увидеть человека, не принадлежащего к Коленам, на посту Великого Мастера. А столь молодой и недавно выдвинувшийся фаворит Великого Мастера просто принужден нажить себе могущественных врагов среди великих государственных мужей – так, по крайней мере, говорят. Его Почитаемость стареет, и защита его не продлится после смерти, когда, без сомнения, именно один из ваших врагов примется толковать слова его Духа.

– Для иностранца вы слышали слишком много. Такие уши надо отрезать, – пригрозил Ферл.

– Это можно решить впоследствии.

– Дайте-ка мне угадать, – Ферл нетерпеливо заерзал в кресле. – Вы собираетесь предложить мне богатство и власть в виде тех зловредных машинок, что везете в своем корабле. Так?

– Допустим, так. Каковы будут ваши возражения? Ваши представления о добре и зле – и больше ничего?

Ферл покачал головой.

– Вовсе нет. Послушайте, мой Чужеземец, вы с вашим языческим агностицизмом составили о нас определенное мнение, – но лично я не являюсь рабом нашей мифологии, хотя и могу казаться таковым. Я образованный человек, сударь, и, надеюсь, также и просвещенный. Полный объем наших религиозных обычаев, причем скорее в ритуальном, чем в этическом смысле, предназначен для толпы.