Установить свои правила

С чего начать? Что сказать? Что он очень хотел поговорить об этом?

— Ваши близкие живут где-то поблизости?

— Моя мама умерла, когда мне было одиннадцать. Мой отец до сих пор живет в городе, — Рейф откашлялся, — мы ненавидим друг друга.

Регина отпрянула от неожиданности.

— Мне очень жаль. Я понятия не имела. А братья? Сестры?

— Нет. Мои родители ненавидели друг друга, поэтому чудо, что я появился на свет, — Доусон слышал, что его голос стал хриплым и раздраженным. Он пытался говорить нормально, но от избытка нахлынувших эмоций перехватывало горло.

— Вам нужно с кем-то поговорить, — это была констатация факта.

Рейф кивнул, радуясь, что она поняла его. Даже если они были не очень хорошо знакомы, он знал, что после стольких лет работы вместе может доверять ей.

— Вроде того. Да. Вы не против?

Она по-матерински сжала его руку.

— В течение долгого времени я хотела вам помочь. Я почувствовала, как вы одиноки. Но знала, что вы не захотите ни моей помощи, ни чьей либо еще. Что сейчас изменилось?

Все. Его день рождения сыграл свою роль, рассорив их с отцом. Но, в конце концов, причина была в одном человеке. Образ женщины, чье имя он избегал произносить даже про себя в течение всей прошлой недели, проносился в его голове, заставляя его чувствовать себя живым. Керри. Звучание ее имени согрело его глубоко внутри. Керри. Слезы обожгли глаза подобно пламени, и он стиснул зубы, чтобы сдержать их.

Керри.

— Во Флориде, я… хм, думаю, что влюбился. Я знаю, что все испортил.

— В Керри Салливан?

Слышать ее имя было подобно удару тока. Он отрывисто кивнул.

— Она сказала, что любит меня, и я… — он покачал головой, — я просто оставил ее.

— Почему?

Вечный вопрос. Он думал, что знал на него ответ, когда сел в самолет до Нью-Йорка. Сейчас он не знал ничего.

— Я сказал себе — сказал ей, — что просто не завожу отношения, что я не тот, кто ей нужен. Она… — проклятые слезы выступили на глазах, и Рейф поднял лицо к потолку, надеясь их остановить. Глубоко вздохнув, он продолжил: — Она как солнце. Теплая. Боже, я никогда не знал никого с таким большим сердцем. Когда я был с ней, меня переполняли чувства. Она свела меня с ума, научила смеяться. Она заставила меня желать сжимать ее в своих объятиях и защитить от всего дерьма в жизни. Я наслаждался, просто… находясь рядом с ней. Я хотел сделать все ее дни прекрасными, излечить все ее раны, — он засмеялся: — Черт, я даже совершил федеральное преступление, чтобы помочь ей.

Регина ахнула.

— Меня не арестуют. Это была часть нашего… эм, забудьте. Сейчас все хорошо. С федералами больше проблем нет.

Рейф заметил, как расслабляются черты ее лица.

— Но вы все равно оставили девушку?

— Она никогда не просила, чтобы я любил ее, но я знаю, что она очень этого хотела. Я готов прикончить себя за то, что причинил ей боль, но продолжаю успокаивать себя, что я мог причинить ей еще больше боли, если бы я остался. Потому что в отношениях я веду себя как ублюдок.

— Я думаю, что это все хрень собачья.

Рейф пораженно посмотрел на нее. Регина никогда не ругалась матом, даже мягко.

— А Вы пробовали завести серьезные отношения с женщиной?

— Не совсем. Это мой пунктик. Я не знаю как, — он вздохнул, — мой отец сказал мне сегодня утром, что я, как и он, не в состоянии заботиться о ком-либо!

— Надеюсь, Вы понимаете, что это еще большая хрень.

Улыбка приподняла уголки его рта, несмотря на обуревавшие его эмоции.

— Я никогда не слышал от Вас таких слов.

— И Вы никогда не услышите их в офисе, но и Вам действительно нужно поменьше выражаться. Сегодня я позволю себе так говорить.

Он был рад ее доброму отношению.

— Если бы вы были похожи на своего отца, то не сидели бы здесь и не разговаривали бы со мной. И вы не вспоминали бы со слезами на глазах об этой девушке, если бы она была вам безразлична.

Он вздрогнул.

— Вы заметили? Я надеялся, что здесь слишком темно, чтобы это стало очевидным.

— Я заметила. Также я заметила, что вы стали другим после поездки во Флориду. Раньше вы всегда казались ужасно одиноким. Но на этой неделе вы просто утопаете в своем страдании. Вы любите эту девушку.

— Да, люблю, — признался он. И в глубине души после осознания этого внутри него воцарился покой.

— Так почему вы ее оставили?

Официант поставил перед ними напитки, салаты и ушел. У него было время, что обдумать этот вопрос.

Рейф взял вилку, но все равно не знал, что ответить.

— Я оставил ее, потому что… потому что я боюсь, — он вздохнул, — мне было страшно, потому что я безумно желал ее. Я думал, что причиняю ей боль. Я делал вид, что между нами нет чувств, пока она не сказала, что любит меня. Тогда… я не знаю. Я запаниковал.

— Точно. Потому что Вы ни о ком не заботились… насколько давно?

Он выдержал паузу, задумавшись.

— Моя мама. Мне было больно после ее смерти. Ее жизнь с отцом не была легкой, потому я закрылся ото всех. Полностью.

— Вы чувствовали себя опустошенным.

— Да, — выругался он, проведя рукой по лицу.

— Вы до сих пор боитесь?

— Да, черт возьми. Но я предпочитаю бояться с Керри, чем без нее.

Улыбнувшись, Регина сжала его руку.