Успеть раньше смерти

«Надеешься сорвать куш на халяву? – злобно подумал вослед ему Виктор Дмитриевич. – На халяву такие дела не делаются, дружок! И тем более в моем присутствии. И вообще все будет решено в тот момент, когда ты наконец поймешь, что проще и надежнее пристукнуть человека, нежели запугивать его до смерти. Как только это до тебя дойдет, все у нас получится. Надеюсь, что пример с четырьмя хлопцами тебя убедит».

Он дождался, пока автомобиль Шведа отъедет, расплатился и вышел. Его вещи еще оставались у старухи. Виктор Дмитриевич не волновался, что она может что-то заподозрить – ведь он с ее племянником в открытую так и не встретился ни разу. Они все и сегодня-то были порядком ошарашены встречей – и Штырь, и Никита, и Костик. Один Свин держался спокойно и снисходительно, изображая из себя «правую руку». Надеялся, видно, что главенство в компании теперь перейдет от Штыря к нему. Ну что же, может быть, на небесах роли и поменяются. А на земле они вряд ли сумели до конца понять, что произошло. Сначала он взял их «на слабо», предложив героин высочайшего качества. Не желая выглядеть слабаками, они согласились ширнуться. А уж потом не составило труда добавить каждому до передоза. Опыт работы с героином у Виктора Дмитриевича был немалый. В определенных кругах это весьма распространенная причина смерти. Сыщики не слишком охотно копаются в таких смертях. Никого не интересуют судьбы наркоманов.

Итак, по мнению Петровны, он не имеет никакого отношения к ее племяннику. Наверное, ближе к вечеру ей сообщат печальную новость. Когда он вернется за вещами, старухе будет не до него. Он заберет свое добро и потихоньку отчалит. Но до тех пор нужно сделать еще две вещи – найти квартиру потише и взять билет на вокзале до Петербурга. Денег жалко, но он дал слово участковому, что уезжает. В сложившейся ситуации нужно держать слово. Каждый его поступок сейчас может быть истолкован превратно. Участковый – величина небольшая, но этот не выглядит простаком, а человек, который приходил вместе с ним, вообще странный тип. Он вызывает самые неприятные чувства, хотя отрекомендовался всего лишь гостем художника. Пройдет дня три-четыре, и о Шигине все забудут, но пока не забыли, нужно быть осторожным и предусмотрительным. За легкомыслие приходится слишком дорого платить.

Виктор Дмитриевич сгонял на железнодорожный вокзал и приобрел билет до Петербурга. Место выбрал хорошее, купейное. Время отправления тоже хорошее – полночь. Вряд ли участковый будет пасти его до полуночи. Работа у него тяжелая, отдыхает мало. Зачем ему торчать по ночам на вокзале, когда на участке у него далеко не все ладно? А отъезд незарегистрированного лица участковый может только приветствовать, меньше забот. Тем более что документы он у Виктора Дмитриевича проверил лично и не нашел в них ничего подозрительного. Он же не может знать, что фальшивый паспорт Виктора Дмитриевича сделан на подлинном бланке, который был продан за очень большие деньги в одном из паспортных столов нашей необъятной Родины. Слава богу, теперь все продается и покупается, и слава богу, не обо всех таких покупках известно участковому.

С вокзала Виктор Дмитриевич прошел прямо за железнодорожные пути: ему приглянулась окраина, этого конца города – бараки на десять семей, одноэтажные домишки со слепыми окнами, палисадники, засаженные закопченными, увядшими кустами, магазинчик с вывеской, написанной от руки. Похоже, сюда давно не заглядывали ни власти, ни милиция. Это было самое подходящее место. И железная дорога под боком. До кладбища далековато, но общественный транспорт в городе работает прилично, жаловаться нечего. Как говорится, все условия для работы есть. Притом что район, в котором он провернул трюк с героином, совсем в другой стороне. Конечно, удобств в здешних бараках не сыщешь – клопы, да тараканы, да крысы, – но он человек терпеливый. Ради дела согласен и на крыс. У Петровны условия были тоже не ахти. К тому же у нее проживал щенок, из-за которого Виктору Дмитриевичу все время приходилось чувствовать себя как на иголках.

Комнату Виктор Дмитриевич снял быстро. Хозяина звали Васей, и он ни минуты не бывал трезвым. При этом он не производил впечатление человека шебутного, не понимающего своего интереса. Небольшую прибавку к своему бюджету воспринял с воодушевлением, а появление в своем доме жильца – с благодарностью. Вася был одинок и от своего одиночества страдал. Ради знакомства они распили четвертинку, и Вася рассказал новому приятелю обо всех секретах и обычаях привокзального бытия. Как и предполагал Виктор Дмитриевич, власти не докучали захудалому району своим вниманием.