Усмешки Клио

Внизу показалась станция Фролово, железная дорога расходится в две стороны. Момент критический: куда летчик повернет, направо, к немцам, до которых несколько километров, или налево, к нашим? Штурмовик, снова втиснув Руденко в борт, закладывает правый вираж. Изменник, решает командарм, и тянется к пакету. Слюна при виде сургучно-чернильной трапезы исчезает во рту полностью. Однако самолет продолжает забирать все больше вправо, и, описав почти полный круг, поворачивается в нашу сторону. Руденко облегченно вздыхает: у-у-ф-ф, все же дурак… А «Ил» продолжает свою карусель и снова направляется к немцам. И так три раза, добавляя с каждым витком седых волос пассажиру…

А потом, словно решив, что шутка вполне удалась и можно ее заканчивать, летчик ложиться на правильный курс и летит прямиком на родной аэродром, где спустя полчаса благополучно приземляется. Руденко на негнущихся ногах молча идет в сторону пилота – полетного, если кто забыл, инструктора. А тот, улыбаясь, докладывает: мол, извините, товарищ генерал-лейтенант, чуть-чуть заплутал на обратном пути, только у Фролово определился…

Никому не рассказав, на каком тонком волоске висела в то утро судьба великой битвы, только много лет спустя Руденко мельком упомянул в своих мемуарах этот эпизод, написав, что всего лишь «крепко отчитал виновника». Уж позвольте усомниться, товарищ маршал…

2. Неожиданные союзники Гитлера

День контрнаступления назначили на ноябрьские праздники 42-го года. Как-никак четверть века Великому Октябрю, надо отметить юбилей чем-то выдающимся. А потом внезапно перенесли дату на десять дней позже. Почему? Ведь каждый день увеличивает вероятность, что противник обнаружит огромное скопление людей и техники, что предпримет соответствующие меры, сведя на нет фактор внезапности. Генералы и маршалы отвечают в своих мемуарах коротко: не были готовы.