Усман Юсупов

Да, он разговаривал с массами просто, по-рабочему, по-дехкански, но был искренен в этом. Стиль его речей был лишен и тени деланности, которая мгновенно возводит стену между аудиторией и оратором, занимай он самую уважаемую должность. Юсупова слушали часами, не замечая непогоды или зноя, позабыв об усталости.

Он брал не витиеватостью, столь ценимой искони в восточных диванах, а правдой, убежденностью, знанием психологии людей труда, умением воззвать к тому своеобразному чувству юмора, которое свойственно им. Его слова и фразы были лишены гладкости, красивости, но они рождались вот сейчас, здесь, перед этой массой, а не в тиши кабинета, загодя. Он приезжал на взмыленной лошади куда-то в пыльное селение Кермине, неподалеку от благородной Бухары. Знал, что район не выполняет планы по хлопку, колхозы бедны, разваливаются.

Собирал актив, учителей, спрашивал, как они ведут пропагандистскую работу. Ему отвечали фразами, которые на удивление быстро родились, усвоились и с той далекой поры звучат поныне — не придерешься: «Создали разветвленную сеть политпроса…», «Проводим регулярно семинары агитаторов на местах…»

— Результаты? — спрашивал он жестко.

Кто отводил глаза, кто смотрел на секретаря ЦК, не скрывая удивления: неужто он впрямь полагает, что плакат с красиво написанным агитационным текстом должен немедленно отразиться на темпах уборки хлопка?

— У кулацкой агитации результаты на лицо — за один только год в республике стало коров на шестьдесят тысяч меньше, чем было. Баи пугают: «Соберут ваших коров в один хлев, а за молоком на базар бегать будете», — и им верят. В Чукурсае, под Ташкентом, мулла всего с полчаса разговаривал с юнцами, и они убили Хосият Хасанову, уполномоченную окружкома комсомола, приехавшую создавать в кишлаке колхоз.

Их слово — лживо, наше — правдиво. Их забота о шкуре, наша — о народе. Мы же во сто раз сильнее! Так в чем же дело? — И сам отвечал: — Общими фразами разговариваем. О мировых задачах толкуем без конца, а подходить к ним нужно, начиная с того, что дехканина заботит ежечасно: от лепешки на его столе по утрам. От отреза ситца на платье для дочери. От того, обеспечит ли хлебом и мясом колхоз на зиму.

Показывал, случалось нередко, сам, как это делается. Узнавал заранее о многом, вплоть до имен местных бедняков и богачей. Шел в чайхану, к людям, и разговоры затягивались за полночь.

— Эй, Джума, сколько овец пасет твоя семья? Триста, говоришь? А семья Рахманберды? В кишлаке у сандала сидит. Что ж для тебя изменилось, Джума? Что дала тебе революция? У богача Рахманберды по-прежнему что ли день — праздник, а ты и твои дети просвета не видите. Рахманберды тебе платит, говоришь? Три барана от каждой сотни. Щедрый он, ничего не скажешь, — Юсупов вставал над собранием напряженно слушающих, подавшихся вперед людей. — Это не колхоз, а обман! — яростно выкрикивал он. — Это контрреволюция! А настоящий колхоз вот что такое.

И тут начиналась и агитация, и пропаганда, и организаторская работа, потому что здесь же изгоняли из правления кулака Рахманберды и отдавали власть в колхозе в руки дехкан.

Особенно внимательно решали о середняках. Нередко были и в Узбекистане случаи, когда этих крестьян, умелых и трудолюбивых, не всегда, впрочем, безгрешных: не у одного, так у другого трудился на поле под видом дальнего родича батрак, — зачисляли то ли огульно, то ли по злобным, небескорыстным наветам в кулаки.

— Воспитывать их надо, а не давить. Лишить наемной силы, дать равные со всеми наделы, привлечь в колхозы. Так правильно будет.

Характерно, что в 1930 году именно под руководством Юсупова проводятся все совещания по вопросам коллективизации. Он полагал, и вполне справедливо, что выбор в пользу колхозов дехканин должен сделать сознательно. На практике это происходило не всегда так.

В марте 1930 года в ЦК из самой дальней Хорезмской области Узбекистана была получена радостная телеграмма: в Газаватском и Шаватском районах объединено сто процентов дехканских хозяйств.

Юсупов, усомнившись в правильности проведенной коллективизации, сам выехал в Хорезм, хотя путешествие на лошадях от станции Чарджоу через пустыню Кызылкум было предприятием непростым. Может, тогда еще, перебираясь верхом с бархана на бархан, страдая от усталости и непогоды, мечтал Юсупов о железном пути, который соединит Хорезмский оазис с Большой землей?

Положение на месте показало, что да, действительно, высокий уровень коллективизации достигался искусственным путем, путем голого администрирования. Дехкан принуждали вступать в колхозы под угрозой лишения их земли и воды. Нарушалось ленинское указание по отношению к середняку. Были случаи ареста, раскулачивания, лишения избирательных прав не только середняков, но и бедняков. Эти ошибки и перегибы были на руку классовым врагам, которые надеялись повести за собой недовольных дехкан, толкнуть их против Советской власти.