Ускользающее пламя

Силы Серинис таяли, потрескавшиеся губы кровоточили при каждом движении. Даже вода не удерживалась в ее желудке. Сон стал единственным спасением от бесконечной пытки, но просыпаться было слишком тяжело: обычно вместе с пробуждением возникала необходимость избавиться от остатком содержимого желудка. Серинис даже не порывалась сменить ночную рубашку на более приличную одежду, ее волосы безнадежно спутались, но у нее не было сил беспокоиться о своем внешнем виде.

Три негромких удара в дверь возвестили о том, что Билли вернулся за чашкой, в которой принес бульон час назад. Он так и остался нетронутым. Услышав слабый голос Серинис, Билли вошел в каюту и застыл: впервые в жизни он видел перед собой человека, настолько близкого к — смерти. Под глазами Серинис залегли темные круги, щеки запали, прежде нежные пухлые губы пересохли от недостатка воды. Перепуганный юнга развернулся и бросился за капитаном, позабыв об обещании, данном Серинис.

Через несколько минут Бо стоял возле кровати Серинис. Его черные волосы растрепал вечерний ветер, глаза гневно горели.

— Черт побери, Серинис, почему вы молчали? Судя по вашему виду, вы уже стоите одной ногой в могиле.

Серинис не виделась с Бо несколько дней и теперь, окинув взглядом возвышающуюся над кроватью божественную фигуру, острее ощутила свою слабость. Еще недавно она радовалась тому, что он мирился с ее отказами впустить его, не пытаясь спорить. Тем не менее он постоянно присутствовал в ее мыслях, словно навязчивая мелодия. А сейчас он выглядел рассерженным, будто Серинис была виновата в своем плачевном состоянии.

— Уходите… — простонала она, отворачиваясь, чтобы скрыть неожиданно навернувшиеся слезы. — Я не хочу, чтобы вы видели меня такой.

— Я обещал заботиться о вас в болезни и здравии, дорогая, — напомнил Бо.

— Тогда выбросьте меня за борт, — предложила она, цепляясь за одеяло, которое Бо потянул на себя. — Я больше не вынесу ни дня этой пытки.

— Попробуйте сесть, — велел Бо, игнорируя мольбы и обнимая ее за плечи.

Серинис попыталась покачать головой, но тут же отказалась от нелепой мысли.

— Не могу! Так мне станет хуже. Я просто хочу, чтобы вы ушли.

— И дал вам умереть? — Бо издал короткий смешок. — Ни за что!

Серинис раскрыла глаза, изумляясь его жестокости.

— Бессердечный негодяй!

— Знаю. — Он помог ей сесть на край постели и свесить босые ноги, а затем просунул ее руки в рукава халата.

— Что вы делаете? — беспомощно простонала она. — Меня сейчас стошнит…

— Дышите глубже, — велел Бо, присев на корточки, чтобы помочь Серинис надеть туфли. — Все будет хорошо.

К несчастью, эти слова не успокоили ее желудок. Во внезапной панике Серинис метнулась к ведру и склонилась над ним. Тошнота долго не утихала. Наконец Серинис без сил повалилась на постель. Прикосновение прохладного влажного полотенца к лицу и шее принесло некоторое облегчение, но не успела она перевести дух, как Бо вновь поднял ее и поднес к губам чашку.

— Прополоскайте рот, — приказал он, не давая Серинис отвернуться.

С отвращением сморщив нос, Серинис последовала приказу. Вновь выпрямившись на краю кровати, она устремила на мужа скорбный взгляд.

— А теперь допейте остальное, — настаивал Бо, вновь прижимая чашку к ее губам. — Вы высохли как скелет кошки.

— За что вы меня ненавидите? — пробормотала она, делая глоток.

— Ненавижу? Ошибаетесь, мадам. — Заставив Серинис обхватить чашку трясущимися руками, Бо обтер ее лицо полотенцем. — Я только сержусь на вас за то, что вы были больны, а делали вид, будто дуетесь, словно капризный ребенок. Если бы Билли не был так предан вам, я строго наказал бы его за то, что он не доложил о болезни немедленно.

— Это я уговорила его молчать, — еле слышно выговорила Серинис, силясь отвернуться от чашки.

— Пейте!

— Не надо, Бо… Я больше не могу…

— Говорю вам, пейте!

— Бесполезно — все пойдет обратно.

— На этот раз — нет, поверьте.

— Ну хорошо, но только один глоток, — сдалась Серинис, но Бо не убирал чашку до тех пор, пока она не осушила ее.

Серинис снова попыталась лечь, но Бо заставил ее встать, завернул в одеяло и подхватил на руки. Распахнув дверь пинком, он вышел из каюты и понес Серинис по коридору.

— Не надо, Бо! — захныкала она, ненавидя себя за слабость и беспомощность. — Я не хочу на палубу! Матросы меня увидят…

— Вам необходим свежий воздух, мадам. Благодаря ему вам полегчает. И потом, увидев, с каким испуганным лицом Билли подбежал ко мне, вся команда ждет похорон.

— И вскоре дождется, — печально подтвердила Серинис, — как только меня прикончит холодный воздух!

Бо подавил улыбку, пробормотав:

— Ничего, я согрею вас.

Короткие осенние сумерки сменялись зловещим ночным мраком, но луна проложила по воде серебристую дорожку. Палубу овевал прохладный бриз, от которого у Серинис перехватило дыхание. Увы, легче ей не стало.

— Если вы не отнесете меня вниз, то пожалеете об этом, — предупредила она.