— Она и прежде вряд ли любила меня. Возможность носить фамилию Бирмингем и сорить моими деньгами привлекала ее гораздо больше, чем моя персона. Избалованная родителями, она не представляет, как можно выйти замуж за человека со скромным доходом.
— Даже за такого, как ты? — Серинис прижалась к мужу. — Бедняжка Жермен! Как нелепо любить деньги больше людей!.. Впрочем, второго такого человека, как Борегар Бирмингем, не найти.
Склонив голову, Бо вдохнул тонкий аромат ее волос.
— У вас предвзятое мнение, мадам.
— Ужасно предвзятое, — подтвердила Серинис. — А теперь поцелуй меня еще раз и пойдем в дом.
Глава 15
В мае лишь несколько кустов азалий было еще в цвету, и когда опали последние белоснежные и алые лепестки, город утратил часть своего очарования, как и сад вокруг дома Бо. Однажды утром в середине месяца Стерлинг Ксндолл прибыл к Бирмингемам с многочисленными ящиками рассады и несколькими старательно выкопанными цветущими кустами и деревьями. С полного одобрения Бо профессор потратил несколько дней на то, чтобы превратить обычный сад в нечто удивительное. Тщательно прорыхлив землю вокруг капризных растений, Стерлинг объяснил Серинис, как ухаживать за ними, и добавил, что такая работа не только приятна, но и полезна.
Хотя подобные занятия были Серинис в новинку, вскоре она поняла, что в садоводстве есть особая прелесть. Появившиеся через неделю бутоны вызвали у нее неожиданный трепет. Вскоре сад стал одним из любимых мест Серинис, где она и работала, и отдыхала. Покинув мастерскую, она спешила в сад — поправляла клумбы, обрывала увядшие цветы или пыталась запечатлеть на холсте красоту растений. Не меньшее удовлетворение она испытывала, составляя изысканные букеты и размещая их в доме. Даже Бо проявил интерес к садоводству, и когда ему выпадал свободный часок, спешил на помощь к жене. Он купил новые чугунные садовые скамейки и столы и расставил их вдоль вымощенных кирпичом дорожек и в беседке, где супруги полюбили завтракать и даже обедать. Временами они шалили как дети, бросая друг в друга комьями земли или обливаясь из леек, пока кто-нибудь не пускался наутек. Но поскольку Серинис было слишком тяжело бегать, обычно Бо настигал ее и заключал в объятия, к ее вящему удовольствию.
После своей возни они часто возвращались в дом мокрые и грязные, поэтому вскоре в саду пришлось соорудить белое кирпичное строение, где разместились купальня и гардеробная. Решетчатая крыша скрывала огромный прямоугольный медный бак, воду в котором нагревало солнце. В дне бака были проделаны отверстия, прикрытые вторым листом меди, который поднимался или опускался, стоило только потянуть цепь. Благодаря этому сооружению Серинис и Бо получили возможность принимать теплый душ. Чистая одежда, мыло и полотенца всегда были под рукой. Супруги обожали мыться вдвоем, а бывало, что Бо приходил в купальню по утрам и наслаждался прохладным освежающим душем.
Бо помогал управлять судоходной компанией и складами, которые принадлежали его дяде. На него была также возложена обязанность следить за разгрузкой судов, и он преуспел в этом, но пока отказывался стать партнером, не желая связывать себя: он по-прежнему планировал новое плавание.
Стивен Оукс вернулся из плавания вдоль побережья, за время которого с большой прибылью сумел продать груз. Он привез в Чарлстон кое-какие товары, показав себя не только опытным капитаном, но и предприимчивым торговцем. С недавних пор он начал чаще бывать в доме Бо, но не столько ради разговоров со своим капитаном, сколько ради возможности увидеть Бриджет, которая, по наблюдениям Серинис, была без ума от Оукса. В свободное время горничная часто прогуливалась с ним по улицам города рука об руку.
Кливленд Макджордж взялся доказать, что сумеет продать картины Серинис, даже если на них будет значиться ее подпись. Это заняло некоторое время, однако в конце концов ему удалось продать два полотна джентльменам из Нью-Йорка, а третье, самое лучшее, — Марте Девоншир. С тех пор его осаждали подобными просьбами состоятельные семьи в округе, но чтобы создать спрос и конкуренцию среди покупателей, Кливленд отвечал заинтересованным ценителям искусства, что они должны дождаться своей очереди.
Работа над портретом Хедер и ее дочерей продвигалась весьма успешно. Вскоре самая трудная ее часть — изображение лиц — осталась позади. Серинис надеялась закончить картину к июлю, ко дню рождения свекрови.