Ускользающая темнота

Всем, кроме нее, было очевидно, что Катя хорошенькая и смышленая девочка. Немного диковатая, но это, бывает, сходит за скромность. В шесть лет она уже научилась самостоятельно читать. Но Валя, поглощенная своими женскими переживаниями и проблемами, к которым, по ее мнению, была причастна и Катя, не оценила этого. Дочка убирала и даже готовила себе и маме утром кофе и яичницу, вечером картошку или макароны. Но и это не помогало. «Кофе несладкий, яичница пережаренная, макароны недоваренные, картошка разварилась. Руки у тебя, Катя, из задницы растут! Никакой помощи, лучше бы и не бралась», – всегда слышала она. И очень грустила.

Когда ученицы были маленькие, социальная разница не чувствовалась столь остро. Девочки еще не начали хвастаться, у кого кем работает папа и из какой страны они только что приехали, а мальчики интересовались машинками. Хотя уже тогда Кате очень хотелось иметь и симпатичный ранец с Микки Маусом, и вкусно пахнущий ластик, и кожаный пенальчик на молнии.

В старших классах все изменилось. Девочки стали делиться на группы по интересам и положению родителей в обществе. Одноклассницы из обеспеченных семей и причастные к загранице обсуждали модные вещи, косметику, прически и занудных репетиторов. На экскурсии надевали лучшие шмотки, таскали плееры и делились последними записями англоязычных музыкантов. Те, что «из неблагополучных», злословили о более удачливых сверстницах, учились курить и ругаться матом, брали эпатажем. Среди мальчиков происходило практически то же самое.

Самые умные или скромные ученики просто старались хорошо учиться. Катя была из их числа. Во-первых, думала она, может, мама хоть когда-нибудь порадуется. Во-вторых, понимала, что ее козырь только хорошая учеба. О том, что к окончанию восьмого класса она стала настоящей красоткой, мыслей не было. Валентина развила в дочери невысокое мнение о себе. Красивые вещи и косметику не покупала, хоть и были возможности, в их магазин частенько завозили что-нибудь симпатичное. Но ее концепция была такова: «Нечего малеваться, как проститутка, и на парней смотреть. Учись лучше». Или: «Мало мне тебя кормить, здоровую бабу, еще и джинсы подавай. На тебя не напасешься». Однако, несмотря на застиранную форму с уже короткими рукавами и сапоги «прощай молодость», мальчики стали вдруг ее замечать. Некоторые пытались ухаживать, приглашали то в кино, то на день рождения. Но Кате никто не нравился. Она налегала на учебу. Пока не прошло лето и в девятый класс не пришел новенький – красавчик, отличник и модник, в которого влюбилась сразу половина девчонок класса. Катя на него, честно говоря, и не претендовала. Соперничать с одноклассницами, которые одна другой были краше и круче, она не собиралась. Просто тихонечко думала о нем и мечтала ему хоть немножко нравиться.

Однажды утром она умывалась, собираясь в школу. И увидела на полочке у тети Нади бутылочку с духами. (Мама духи никогда не покупала, считая их пустой тратой денег, и говорила, что молодой девчонке пользоваться парфюмом непристойно.) Катя осторожно взяла пузырек, сняла крышечку и вдохнула чудесный сладковатый аромат. Ей так захотелось хоть капельку брызнуть на себя. Наверняка этот чудесный новенький обратит на нее хоть какое-то внимание. Невозможно же пройти мимо девушки, когда от нее так приятно пахнет. Она не раз тихонько нюхала в раздевалке куртки одноклассниц, от которых исходили похожие волшебные ароматы. И ей тоже очень, очень хотелось какой-нибудь парфюм. Только бы быстрей закончить школу, поступить в институт и сразу пойти работать. Тогда можно будет купить себе и духи, и джинсы... Она не удержалась и брызнула на себя совсем немножко. В этот момент раздался стук в дверь. «Катюш, скоро ты там?» Уже несколько недель отношения с мамой были вполне нормальные. Та понемногу выпивала, но вела себя тихо, и дочка старалась их не обострять, хотя угадать было сложно, что и когда обострит.

– Сейчас, мамуль, пять сек.

– Пусти меня зубы почистить.

– Сейчас, мам. – Почему-то Катя заволновалась. Радость от приятного запаха улетучилась. Как бы проскочить незаметно, вдруг мать заругает?

– Да что там у тебя за секреты? Открывай давай быстро. Я на работу опаздываю.

Похоже, уходить она не собиралась. Катя выдавила на щетку зубную пасту и стала чистить зубы, надеясь, что ее запах перебьет аромат духов. И открыла дверь. Мать зашла, посмотрела на нее удивленно.

– Чем это пахнет? – Бросила взгляд на полочку. Увидела тети Надин парфюм. Снова посмотрела на Катю. – Ну-ка, ну-ка... – Притянула ее к себе. – Ах ты воровка! – Тяжелая оплеуха обожгла щеку. Цепкие пальцы схватили за волосы. – Иди-ка сюда, пусть все знают, какая ты воровка.

– Мама, мамочка, ну не надо. – Катя пыталась отцепить ее от своих волос.

– Не надо!!! А воровать надо! Позор-то какой! Надь, Коль, идите-ка сюда. – Соседи прибежали на кухню. – Полюбуйтесь, твои духи украла! Бесстыжая. – И Валентина вновь дала Кате пощечину. Та стояла красная и смотрела в пол.