Ускользающая любовь

– Подвяжи потуже полотенце, милая, а то оно спадет с тебя в любую минуту. – Он насмешливо наблюдал, пока она непослушными руками поправляла полотенце. – В следующий раз, когда ты соберешься меня соблазнять, вспомни, что я провел десять лет на съемочной площадке и повидал столько голых девиц, сколько большинству мужиков и не снилось. И поверь мне, после первой тысячи вы все начинаете выглядеть одинаково.

Кейт вздрогнула от его слов, как от пощечины, и отошла прочь, сознавая свое полное бессилие.

– Почему ты постоянно пытаешься меня обидеть? – спросила она. – Ведь на ферме тебе хотелось меня любить. Тогда ты мне говорил, что… я тебе не безразлична. Почему теперь все так переменилось?

Его лицо напряглось.

– Какая тебе разница! Ты получила новую чековую книжку, а когда увидишь мой банковский счет, представляю, как заблестят твои глазки. Бегай по здешним лавкам, развлекайся. По-моему, прямо в вестибюле отеля есть дорогой ювелирный магазинчик. И не трать время и силы понапрасну, не пытайся переменить мое мнение о тебе. Все равно не удастся.

– Почему ты уверен, что я останусь здесь, если ты будешь оскорблять меня так, как сейчас?

– В тот день, когда ты уйдешь от меня, милочка, мой банковский счет для тебя закроется. И, думаю, таким образом я смогу держать тебя при себе столько, сколько сочту возможным и необходимым.

– Ты просто чудовищен, Блейк, – сказала она дрожащим от обиды голосом.

Он рассмеялся.

– Детка, что, наши дела идут не совсем так, как ты рассчитывала? А ты вообразила, что сумеешь обвести меня вокруг своего пальчика, если до меня дойдет правда о финансовых неудачах твоего лапочки? Или, быть может, ты надеялась привязать меня к себе своими ласками в постели до такой степени, что я забуду про те хитрости, которыми ты пользовалась, заманивая меня? – Тут он обвел ее фигуру скептическим взглядом и заявил: – Ты красивая куколка, милочка, но у меня были и получше.

Ей было некуда спрятаться от его намеренно жестоких слов. Блейк хотел оскорбить ее. Хотел прогнать ее от себя.

– Мне жаль, Блейк, – прошептала она. – Но я тебя не обманывала, хочешь верь – хочешь не верь.

– Нет, – устало согласился он. – Ты меня не обманывала. Это я сам себя обманул. Извини, а сейчас мне надо работать.

Подвинув к себе сценарий, Блейк принялся читать заложенную страницу. Казалось, он совсем забыл о присутствии Кейт. Его лоб сосредоточенно нахмурился, а губы беззвучно зашевелились, когда он начал повторять слова своей роли, заучивая их.

– Я пойду оденусь, – заявила Кейт. Сказать ей было больше нечего. – На случай, если тебе интересно знать, куда я иду, объясняю, что сейчас я отыщу плавательный бассейн и подремлю там в шезлонге.

– Назад можешь не спешить. Я буду весь день работать, а вечером мы с Джони пойдем вместе обедать. – Блейк не поднял глаз от текста, но, вероятно, услышал, как она тихонько ахнула. – Желаю приятно провести время, – насмешливо добавил он.

– Постараюсь! Можешь не сомневаться!

Обида заставила вспомнить о гордости. Ей вдруг показалось, что Блейк хочет сказать что-то еще. Но миг этот прошел, и Блейк, равнодушно пожав плечами, вернулся к сценарию. Кейт захлопнула дверь люкса с грохотом, разнесшимся по коридору отеля. Но это не облегчило гложущую боль, поселившуюся в ее сердце.

10

Саша не сдержал своего обещания и не прислал Кейт гида, который бы показал ей остров. Правда, за свою жизнь она достаточно много путешествовала и могла бы все устроить себе и сама. Но ею овладела полная депрессия, и она словно впала в летаргический сон, распознав знакомые симптомы одиночества, ведь здесь, на Фиджи, привычные средства лечения были ей недоступны. В Висконсине она направляла всю свою нерастраченную энергию и жажду любви на больных детей. Здесь же ей делать было абсолютно нечего и оставалось только лежать на солнце, глядя на ослепительный синий океан, и думать о Блейке. Целые дни Кейт проводила предоставленной самой себе – она плавала взад-вперед, от стенки до стенки в гостиничном бассейне или неприкаянно бродила по песчаному берегу тропической лагуны. Одна, всегда одна.

Блейк работал по восемнадцать часов в день. Он уходил рано утром, еще до рассвета, а возвращался поздно ночью, с жесткими морщинами на лице, выдававшими его усталость. Иногда Кейт притворялась спящей, едва он входил в спальню, а порой даже и не утруждала себя. Разницы это не составляло никакой. Блейк редко говорил с ней, а если что-то и произносил, это касалось обычно каких-нибудь будничных мелочей, на которые можно было не тратить лишних слов. В люксе было две кровати, иначе Кейт настояла бы на отдельной комнате для себя. Она не смогла бы спать по ночам, в каждый момент ожидая, что их тела случайно коснутся друг друга.

Наступившее воскресенье тоже не отличалось от предшествующих дней. Блейк ушел из номера еще на заре.

– Я вернусь поздно, – заявил он. Так он говорил каждое утро.

– Ты снова работаешь? Но ведь сегодня воскресенье.

– Технический персонал получает тройную оплату за работу в выходные, так что никто не в претензии. А нам с Джони хочется поскорей закончить фильм.