Ушкуйник. Бить врага в его логове!

Этим же вечером, после приема и перегрузки товаров ушкуй двинулся в обратный путь, потому как за стоянку у пристани платить надо было, а денежки Михаил считать умел.

До сумерек они спустились вниз по Волге изрядно, остановились на ночевку на левом берегу. Правый – это уже опасно: чужие, не русские земли. Можно не только товаров лишиться, но и самой жизни.

А уж с утра – известными путями: поворот на Ветлугу, затем Уста, Вая, волок до Пижмы, а там уж и Вятка. Почитай, дома.

В Чижах подивился купец столь быстрому возвращению, удовольствия скрыть не мог. На радостях в качестве награды отсыпал Мишане медяков. Купил молодой приказчик на торгу деду с бабкой мешок муки, крупы гречневой да пшенной. Для стариков – целое богатство. Первая ходка за товаром – не последняя, а кто о стариках кроме Мишани позаботится?

Однако же и еще монеты оставались. И Мишаня решил найти им разумное применение. Помнил он, какая растерянность и какой страх овладели им при нападении разбойников. Жизнь свою и товары нужно уметь защищать, не то перед татями от ужаса застынешь, как лягушонка перед змеей.

На счастливый случай, по соседству, через дом от Мишани, жил отставной воин из боярской дружины – Митрофан. В одном из сражений с татарами ранен он был в левую руку. Сам выжил, а рука усохла, даже кружку с водой удержать ею не мог. Вот к нему и обратился Мишаня следующим днем.

– Здравствуй, сосед Митрофан!

И туесок с мукой на стол поставил. Знал уже Мишаня – деловой разговор с подарков начинать надо.

– И тебе доброго здоровьичка, Мишаня! Как дед с бабкой?

– Живы пока, хворают понемногу.

– Года! Тебя чего видно не было?

– Так за товарами на ушкуе в Нижний ходил.

– Эвона как! Неуж одного Аникей-купец отпустил и деньги доверил?

– Истинно так!

Для убедительности Мишаня перекрестился.

– Потому к тебе и пришел, Митрофан. Помощь нужна.

– Не помощник я, Мишаня. Вишь, рука немощна, не владаю ей.

– Не торопись, Митрофан. На стоянке тати на нас напали. Команда отбилась с трудом. А я и оружием никаким пользоваться не умею. Ткнул разбойника горящей головешкой в лицо – вот и весь мой отпор. Научи оружием владеть, ведь для этого и одной правой руки хватит.

– Садись. Долгий разговор у нас получается. Лет-то тебе маловато, не всякое оружие в руках удержишь. А его ведь не только держать надо – еще и владеть им, атаки ворога отбивать.

– Так что же мне теперь – несколько лет ждать, пока вырасту? – обиделся паренек.

– Экий ты торопливый. Я раздумываю, что подобрать под твое сложение, чтобы посильно было. Копье али меч не по руке тебе еще – тяжеловаты. Пожалуй, кистень – в самый раз!

Это уж потом кистень причислят к разбойничьему оружию. В средние же века пользоваться кистенем не гнушались и лица княжеского звания, бояре и знатные горожане. Ходить по городу в мирное время с мечом на боку было дурным тоном. А кистень что? Спрятал его в рукаве – и не видно. А случись, лихие людишки в темном переулке нападут – защита!

Делались кистени из разных материалов: железные, свинцовые, из мореного дуба, из кости. Были они разной формы, размеров и веса. Для повседневного ношения – полегче, а для боя, да против защищенного броней противника – тяжелые, и не круглые, как шар, а шипастые. Броню пробить они, конечно, не могли, но сталь на шлеме гнули при ударе так, что череп раскалывался, как орех.

К кистеню прикрепляли ремень из тонкой моченой кожи или железную цепочку, а на запястье надевали петельку. Вытряхнул из рукава в ладонь кистень перед броском – и оружие к бою готово. Метнул во врага, подтянул за цепочку – и оно снова в руке. Удобное и скрытное оружие. Так все это подробно растолковал Митрофан Мишаньке.

– Ну и последнее – о цене. Я не жлоб, чтобы с соседа последнюю рубаху снимать, но полагаю, по ногате за день занятий будет в самый раз.

– Весь день не могу, Митрофан, мне в лавке быть надо.

– Целый день тебя никто и не просит. После работы поупражняемся немного, но по возможности – каждый день. Оружие – любое – каждодневных упражнений требует. Кистень-то у тебя есть?

– Откуда? Я же не знал, что ты его выберешь!

– А пойдем в Кузнечную слободу – там и подберем тебе кистень по руке.

Мишаня не стал откладывать покупку в долгий ящик, тем более – Митрофан сам предложил сходить.

Старый воин привел его в дом знакомого кузнеца, вернее – в кузницу его за домом. Жутковато здесь показалось Мишане с непривычки: стены в копоти, в печи огонь гудит, поддуваемый мехами подмастерьем. Сам кузнец по пояс голый, только фартук кожаный впереди. Левой рукой щипцами раскаленную докрасна железяку на наковальне держит, а правой – молотом по железяке бьет, искры во все стороны летят. От звона уши заложило.

Увидал кузнец вошедших, кивнул головой, ударил железяку еще несколько раз, да и сунул ее в горн.

Вышли во двор. После кузницы июньское тепло показалось прохладой.

– Давненько не видел я тебя, Митрофан, – здравствуй!

– И тебе здоровья, и Бог в помощь, Мартьян! Вот, привел соседа своего, кистень по руке приобрести хочет.

– Это можно.

Кузнец подошел к ящику, откинул крышку:

– Выбирай!