Уши торчком, нос пятачком

И белый зверь сорвался, одним длинным прыжком выскочив на середину поляны, туда, где другой самец терзал его волчицу. Едва коснувшись лапами земли, прыгнул снова, нацелившись на бурого волка. Тот ожидал чего-то подобного, поскольку, мгновенно отскочив от волчицы, оскалился с намерением в свою очередь атаковать белого. И не только он – два, все это время так и державшихся рядом матерых самца, с разных сторон кинулись на альбиноса.

Опять трое мощных самцов на одного белого. И зверь уже понял, что попал в ловушку, но сил остановиться не было: животная ярость заволокла волчий разум, затмевая и человеческую волю. А значит, он их убьет. Но только ли этих троих?..

Анализируя ситуацию вокруг, оборотень мгновенно отметил, что другие самцы стаи также подступились ближе, выжидая удобный момент для броска. Стольких ему не осилить. Но звериная ярость и гневное отчаяние удесятерили его силы, угрожая многим лишением жизни. Белый готов был биться против всех. Вопреки очевидному отсутствию шанса на победу.

Но бою не суждено было состояться. Незаметные для всех, мастерски скрывавшие до этого момента свое присутствие, на поляну выскочили два гигантских белых волка и неуклюжий на вид медведь. Один из белых самцов подскочил к уже сцепившемуся клубку волчьих тел и зарычал – грозно, раскатисто и повелительно! Противостоять силе, звучащей в этом рыке, не смог бы ни один волк. И четверка дерущихся резко отреагировала, содрогнувшись и разделившись на трех бурых и одного белого самцов. Голова одного из бурых была испачкана кровью, аромат которой будоражил окружающих: волку успели оторвать одно ухо. И пострадавший сейчас жалобно подвывал. Это был единственный звук, нарушающий тишину, установившуюся на поляне среди присутствующих оборотней.

Внезапно появившийся белый альфа, обведя бурую стаю тяжелым взглядом повелителя, задержав его на нервно переступающем с лапы на лапу вожаке, скользнув им по сжавшейся на земле бурой самке, замерцал, перекидываясь. И вот уже на его месте стоит обнаженный крепкий седовласый мужчина.

– Дамир Добровольский! – громко представился он присутствующим, на случай, если кто-то не сообразил, кем он является. – Сорока на хвосте принесла, что у вас сегодня интересное событие. Я как раз был недалеко и решил посетить… мероприятие.

Один из трех самцов, атаковавших белого волка, взбешенно зарычал, но был сразу оборван огрызнувшимся вожаком стаи. Сам же волк Андрея занял выжидательную позицию, оставаясь настороже и наблюдая за волками местной стаи. Он был доволен: сам не пострадал, а вкус крови наглого соперника распробовал. И знал, что на этом уже не остановится! Да и бурая волчица видела и оценила его доблесть.

Бурая в сторонке прижалась брюхом к земле и напряженным взглядом следила за яростной четверкой «поклонников», едва слышно повизгивая. Зверь стремился не к этому, понимая, что откровенная грызня не позволит выжить даже сильнейшему и лишит ее возможности выбрать достойную пару. Но и подобраться ближе к тому волку, что уже заручился ее одобрением, волчица не решалась, осознавая опасность. Самцы были ожесточены начавшейся схваткой и потому непредсказуемы. Она подергивала ушами, напряженно замерев от страха за жизнь своего защитника. Да и за свою. Плюс ощущала пренебрежительное, какое-то давящее внимание появившегося столь внезапно сильнейшего белого волка. Пожилой оборотень, прежде чем обратиться к присутствующей стае, на некоторое время задержал на ней тяжелый и презрительный взгляд.

– Дамир… – после короткой вспышки на месте вожака стаи возник Фирсанов, – какое внимание к нашим скромным… встречам! Что же та… птичка, которая известила тебя, не предупредила, что и мероприятия как такового не будет? Течка всего у одной самки – и собираться не стоило.

– Я пригласила Дамира! – из леса со стороны стоянки вышла явно еще не перекидывавшаяся альфа-самка бурой стаи – мать Елены была в облегающих джинсах и изящном джемпере.

– Он давненько не бывал в нашем захолустье, а тут и повод веский – возможно, совместными внуками обзаведемся. Как-никак первая вязка не просто у рядовой самки клана, а у нынешней подруги его сына – будущего альфы сильнейшей стаи.

Фирсанова была очень спокойна, когда с нотками заносчивого превосходства смотрела на своего альфу. Глава клана бурых прищурился и ледяным, явно очень о многом сказавшим супруге тоном произнес:

– Ясно…

И перевел взгляд на испуганную молодую бурую самку. Волчица даже в звериной ипостаси уловила волну лютой ненависти, окатившую ее вместе с этим взглядом. Враг!

– И я ожидал большего, – как только альфа-пара завершила публичный этап выяснения отношений, как ни в чем не бывало с оттенком скуки продолжил старший Добровольский.

– Действительно, зачем собирать столько самцов ради одной самки? К тому же, судя по запаху, в большинстве своем имеющих постоянные пары. И где молодые самцы? Или в клане бурых все настолько печально с перспективной сменой?

– Э-э-э, – Фирсанов заметно напрягся, продолжая сверлить взглядом жену, словно гадая, о чем она еще сообщила сильнейшему альфе волчьего сообщества.