Ушебти

Машина мягко притормозила и остановилась на обочине. Они вышли. Тишину нарушали только песни невидимых птиц. Покатый склон большого холма был усеян алыми маками. Густой яркий ковер. Он живо отзывался на едва уловимое колебание воздуха, отчего рисунок ковра менял оттенки красного цвета. Будто невидимая кисть широкими густыми мазками пробегалась по огромному холсту, останавливалась, оценивая сделанное, и пробовала еще. Ковер казался таким живым, что хотелось зачерпнуть его ладонями и поднести к лицу. Закрыв глаза, вдохнуть его нежный аромат или даже напиться.

– Не смотри, пожалуйста, – умоляюще произнесла Саша. Она подошла к машине и открыла дверцу. Скинула деловой пиджак, потом села боком на сиденье. Сняла туфли. Затем – колготки и спрятала их в сумочку. Раскинув руки, побежала по маковому полю босиком. Ги бросился вдогонку. Саша приподняла узкую юбку, и ее белые ноги так стремительно замелькали на алом фоне, что догнать уже было невозможно. После тщетных попыток он сдался и, рывком скинув пиджак, бросил его на алые маки. Крикнув что-то вроде «э-эх», Ги повалился навзничь, оставив на пиджаке подле себя место для Саши.

Он лежал, тяжело дыша после бега, и смотрел через закрытые веки на солнце. Она тихо подкралась и села на коленки рядом. Сделав вид, что не слышал этого, Ги ожидал. Саша пощекотала его, проведя сорванным стебельком по лицу. Он надул щеки и смешно подергал крыльями носа, словно кролик. Когда стебелек коснулся его губ, Ги обиженно засопел и вытянул их для поцелуя. Она наклонилась к нему. Их губы встретились. Горячие, мягкие, жадные. Саша вновь ощутила едва различимый среди макового поля запах мужчины. Отчего-то она знала, что этот запах предназначался для нее. Он приятно обволакивал, манил, кружил голову желанием. Она знала, что с удовольствием просыпалась бы в постели рядом с таким мужчиной. Не открывая глаз, вдыхала бы этот аромат каждое утро, и это бы ей не надоедало. Ги осторожно потянул ее к себе. Она приблизилась еще, и он ощутил прикосновение упругой груди. Их сердца забились чаще, потом замерли, будто прислушиваясь. То ли это ветерок пробежал по лугу, то ли мысли и чувства смешались от нахлынувших эмоций, создавая иллюзию полета.

Саша мягко отстранилась и легла рядом, положив голову на его руку.

– Мне в детстве очень нравились маки, – тихо произнесла она, будто доверяя какую-то особенную тайну.

– Мне тоже.

– Но такого огромного поля я никогда не видела. Так захотелось пробежаться босиком… Мы не сильно хулиганим?

– Нет. В Валлонии очень много маков. Это самая настоящая родина маков.

– Правда? – они рассмеялись.

– Знаешь, мне сейчас очень хорошо, – призналась Саша. – Просто удивительно.

– Мне тоже.

– Я буду потом вспоминать эти маки. Особенно зимой.

– Когда Москву заметет снегом по самые маковки?

– Да, – задумчиво ответила Саша.

– Мне будет сниться маков цвет, что я в глазах твоих увидел, что я любил и ненавидел, мне будет сниться много лет. Поблекнут радости побед, и боль утрат с годами сгинет, и старость медленно обнимет, но будет сниться маков цвет.

– Ой, как здорово! Еще.

– На полке, в толстом фолианте хранится аленький цветок, случайно Вы его найдите, среди страниц он одинок. Иссохла плоть его былая, но цвет он все же сохранил, и Вам расскажет, не скрывая, что, как и я, он Вас любил.

– Боже, – Саша прижала руки к груди и закрыла глаза, – я сейчас заплачу.

– В походах дальних, на чужбине я помню маков цвет весной, он душу греет и поныне и в стужу, и в глуши лесной. Средь хаоса и злодеяний, где смерть костлявая с косой, храню среди воспоминаний то утро с маковой росой.

Она нежно прильнула к нему, доверительно положив голову на широкую мужскую грудь. Узкая рука с длинными пальцами, едва касаясь, скользила по тонкой рубашке. Осторожно. Изучающее. Саша впервые так откровенно ласкала едва знакомого мужчину. Она прислушивалась к своим чувствам, пытаясь понять, что же происходит. Ей было приятно быть с этим человеком наедине. Слушать его голос, ощущать его аромат, неожиданно узнать, что у него тренированное тело: рельефные мышцы четко проступали под тонкой тканью. Александра вспомнила, как он ел в ресторане, и созналась себе, что ей было бы приятно готовить для него. Ждать длинными вечерами и потом встречать в прихожей, когда его улыбка и смех наполнят дом, словно во всех комнатах сразу включат свет. Да не собралась ли она за него замуж? Такие красавчики не бывают одинокими.

– Ты женат? – неожиданно спросила она.

– Разведен, – тихо выдохнул Ги. – Почти два года.

Ее сердце радостно застучало, и она зарылась в складки его рубашки, чтобы он не видел ее наивной улыбки. В жизни любой женщины бывают счастливые моменты, которые так глубоко отпечатываются в ее сердце, что она готова будет потом годами терпеть любые испытания, находя для этого силы в своих воспоминаниях.

– А кто обещал мне показать оригинал картины? – Саша вскочила, увлекая за собой Гийома. – Или ты все придумал, чтобы обмануть наивную русскую?

– Нет, – он пытался догнать ее. – Клянусь белым плащом. Все – правда.