Ущелье злых духов

Стены ущелья постепенно раздвигались, скалы справа, правда, ничуть не изменились, зато осыпи слева сошли на нет, исчезли, теперь этот склон был почти сплошь покрыт плотным слоем противного жёлто-зелёного цвета лишайников – словно запущенные гноящиеся раны разъедают камень…

Яков Антонович с Виктором шли впереди, внимательно всматривались в землю, иногда о чём-то негромко переговаривались. Олег старался не отставать от них, но ощущал, что ноги его уже налились усталостью и чем дальше, тем больше она сковывала движения. Тёма плелся позади всех, дыхание с хрипом вырывалось из его груди, глаза слезились. Поначалу он то и дело прикладывался к пластиковой бутылке с минеральной водой, явно не веря словам бакенщика, что чем больше на ходу пьёшь, тем более мучает жажда. В конце концов Яков Антонович «виши»[3] у него отобрал, и теперь Артишок только облизывал пересохшие губы, – на то, что не стоит потреблять в такой ситуации коньяк, ума у него, по-видимому, хватало.

Олег оглянулся на Тёму. Весь взмок от пота, бормочет себе под нос что-то, судя по выражению лица, злое, но настырно передвигает ноги. Почему он пошёл вместе со всеми? Предлагали ведь дожидаться в доме у бакенщика, нет, отказался. И зачем он вообще оторвался от насиженного кресла и привычно-покорных баб? Любит Елену? Три раза «ха-ха». Никого Тёма никогда не любил, он на это просто не способен. Разве что себя драгоценного, да и то лишь как объект ублажения собственной пухнущей плоти и удовлетворения её желаний. Для того и политическую карьеру пытался сделать, поэтому и в «бизнес» нырнул с головой, как сантехник в канализационный люк…

Несколько лет назад, когда в «бизнесмены» рванули все, кто и термина этого никогда не слышал, стоял Олег у входа в киносмотровой зальчик – их тогда расплодилось больше, чем тараканов на кухне у непутёвой хозяйки. Внутрь заходить не собирался, знал уже, что увидит и услышит – тесную, пропахшую потом и вожделением комнатку, рябящий телевизор и гундосый голос переводчика, доносящего суть происходящего на экране до жадно вкушающих ранее запретный плод. Короче, стоял Алексеев, покуривал и бездумно разглядывал написанную кривыми буквами афишку:

Кровавый кулак

В главной роли непревзойдённый Брюс Ли!

Не шёл в тот день у Олега материал, хоть плачь – текст получался сухим, фальшивым. В таких случаях лучше всего на всё плюнуть и заняться чем угодно, только не относящемся к работе. Например, прогуляться и углубиться в изучение такой вот афиши.

Кто-то громко засопел рядом, Олег немного подвинулся и скосил глаза. Так, всё понятно – типичный образчик новой нарождающейся элиты. Зародыш, из которого, если верить трепачам-политикам, всенеприменнейше вырастет что-нибудь яркое и вдумчивое. Лоб, правда, подкачал – всего-то пальца полтора в высоту, зато об затылок можно поросят бить. На шее – златая цепь, поросшие коротким волосом пальцы сплошь окольцованы. Размороженный Пьер Скрипкин…[4]

– Слышь, мужик, – разверз уста представитель «новой России», – не знаешь, про что кино?

– Про Павлика Морозова, – мрачно буркнул Алексеев.

– Ну? – искренне удивился потенциальный зритель. – А чё там Брюс делает?

– Так он Павлика и играет, – пояснил Олег. – На него кулаки нападают.

– Крутое мочилово, наверно, получилось… – с пониманием отреагировал незнакомец. – Ну, спасибо, братан! Щас бабу свою с шопинга заберу, вместе с ней поглядим.

Алексеев смотрел ему вслед и гадал: откуда этакие повыползли да ещё в таком количестве? Придумать ответ на этот вопрос так и не успел – из-за угла вывернул Тёма. В малиновом пиджаке, который носил с большей гордостью, чем учёный академическую мантию. Был он не один, а с «компаньоном», которого называл не то Жоржем, не то Доджем («Это у него погоняло такое», – пояснил Артишок.)

Завидев Олега, он обрадовался так, словно нежданно-негаданно повстречал давным-давно потерянного брата.

– О! Кого я вижу?! – широко раскинув руки, радостно возопил будущий родственник (Алексеев об этом, естественно, даже ещё и не подозревал). – А мы в кабак идём… – Ответа не дождался и предложил: – Айда с нами!

– Я за сигаретами вышел, денег не взял, – честно предупредил Олег, ловко уклоняясь от липких объятий Тёмы.

– Неважно, – барственно объявил тот и, привстав на цыпочки, дружески хлопнул Алексеева по плечу. – Я угощаю!

В кабак – так в кабак, всё равно работа не идёт. Да и на перестроившегося комсомольского вожака Тёму поглядеть любопытно…

После рюмки вонявшего нефтью «коньяка» (водка, впрочем, имела в этом да и в других ресторанах такой же «аромат» и привкус), Олег спросил:

– Что отмечаете?

– Дело удачное провернули, – важно отозвался Тёма. – Деньгу зашибли, хватит, чтобы хорошо вечер провести.

– А потом?

Тёмин «компаньон» поднял на Алексеева удивлённые глаза, подивился, видимо, недоразвитости и тупости нового знакомца и сказал:

– На завтра тоже дела есть. Опять сможем нормально выпить и пожрать.

– А потом?