Ущелье Разбитых Сердец

Гэрритти смотрел на пораженного и неподвижного Дикина и не верил своим глазам. В нем начинал закипать гнев, грозя прорвать последнюю плотину его самообладания.

Пирс подался вперед, чтобы предупредить его следующее движение. Как только Гэрритти шагнул к Дикину и отвел назад правую ногу с явной целью нанести опасный удар в пах, Пирс также шагнул вперед и подставил Гэрритти отнюдь не мягкий локоть, угодив тому прямо в диафрагму. Гэрритти вскрикнул от боли и согнулся, схватившись за живот руками. Его дыхание сбилось.

— Я же предупреждал вас, Гэрритти, никакого насилия в присутствии шерифа Соединенных Штатов! Еще одно движение — и вы мой гость на всю ночь... Правда, теперь это неважно. Это не имеет к вам никакого отношения.

Гэрритти выпрямился, что явно не доставило ему никакого удовольствия.

И когда он, наконец, заговорил, голос его напоминал кваканье лягушки, страдающей ларингитом:

— Что за чепуху вы несете, черт вас побери! Как это не имеет отношения?

— Это дело федерального суда. Пирс вынул из кармана объявления «Разыскивается...» и быстро перебрав всю пачку выбросил одно на стол, убрав остальные в конверт. Он взял со стола объявление, внимательно всмотрелся в него, еще раз взглянул на Дикина, а затем повернулся и поманил жестом полковника Клэрмонта, который подошел к нему ближе. Пирс показал полковнику объявление. Фотография человека, которого разыскивали, была мутно-серого цвета с неясными и смазанными очертаниями, но это несомненно был человек, называющий себя Джоном Дикином.

— Ну что ж, полковник, я думаю, что это дает мне право на билет на ваш поезд.

Клэрмонт взглянул на Пирса и ничего не ответил. Он просто вежливо ожидал, что будет дальше.

Пирс стал читать:

— Разыскивается за карточные долги, кражу, поджог и убийство...

— Как точно соблюдается очередность тяжести преступлений! — буркнул О'Брайен.

— Джон Хаустон, он же Джон Мэррей, он же Джон Дикин, он же... Ну, это неважно. У него предостаточно и других имен. Бывший преподаватель медицины в университете штата Невада!

— В университете? — удивленный тон Клэрмонта соответствовал выражению его лица. — В этих забытых богом горах?

— Прогресс остановить невозможно, полковник. Университет открыт в этом году, — он продолжал чтение:

— Уволен со службы за карточные долги и запрещенные азартные игры в карты. Установлено также, что именно он заменил купюры в университете на фальшивые, а потом был обнаружен в Лейк-Кроссинге при попытке ограбления промтоварного магазина. Пытаясь замаскировать следы преступления при побеге, облил помещение магазина керосином и поджег его. В результате возникшего пожара пострадала центральная часть Лейк-Кроссинга и семь человек погибли.

Чтение этого документа взволновало присутствующих, вызвав целую гамму реакций от недоверия и презрения до гнева и ужаса. Только Пирс, О'Брайен и, как ни странно, сам Дикин, не выразили никаких эмоций.

Пирс снова обратился к бумаге:

Позднее был обнаружен в вагоноремонтных мастерских в Шарже. Поджег вагон со взрывчаткой, разрушив при этом три цеха и весь подвижной состав.

Местопребывание в настоящее время неизвестно.

Гэрритти вновь прохрипел:

— И все это сделал он? Вот этот? Сжег Лейк-Кроссинг и подорвал Шарже?

— Если верить объявлению, а я ему верю, то все сделал именно он. Мы все знаем, какие бывают совпадения, но в данном случае говорить о совпадениях было бы уже слишком. Теперь понятна история с вашими 120 долларами, не правда ли, Гэрритти? Кстати, я бы на вашем месте немедленно забрал эти деньги у Дикина — ведь мы теперь очень долго его не увидим! Пирс сложил бумагу и взглянул на Клэрмонта. — Итак?

— Здесь даже не нужны и присяжные — и так все ясно! Но, тем не менее, это не имеет к армии никакого отношения.

Пирс снова развернул бумагу и протянул ее Клэрмонту.

— Кое-какие детали я выпустил — тут слишком много всего написано, он указал на один из абзацев. — Прочтите хотя бы вот это...

Клэрмонт прочитал вслух следующее:

— Вагон с взрывчаткой направлялся в Сакраменто, штат Калифорния, на склады артиллерийских боеприпасов армии, — сложив бумагу, он возвратил ее Пирсу. — Это меняет дело. Теперь я понимаю, почему это все-таки касается армии...

Глава 2

Полковник Клэрмонт, чей бурный темперамент постоянно готов был вырваться наружу, в данный момент прилагал геркулесовы усилия, чтобы держать его в узде. Придирчиво-строгий и исключительно добросовестный человек, приверженец предписанных правил, он не умел потихоньку выпускать вспыхивающий при каждой неприятности и быстро разгорающийся гнев, который бурлил в нем и всячески вредил его здоровью.