Ущелье Разбитого Сердца

— Правильно. Поэтому я и утверждаю, что Банлон оглушил его, привязал к руке какую-то тряпку и сбросил с моста. Потом, остановив поезд, он рассказал свою версию и, в общем-то, нигде не переиграл, изображая сильное душевное потрясение.

— Вы ничего не сможете доказать, — прохрипел Банлон.

— Верно. Не смогу доказать даже того, что вы перерезали телеграфные провода и тем самым ликвидировали связь с Риз-Сити.

— Банлон налаживал какой-то парорегулятор, пока мы стояли.

— Точнее будет сказать, разлаживал его… Не смогу я доказать и того, что он остановил поезд для загрузки топливом раньше, чем нужно, а сам в это время приладил взрывчатку к сцеплению между вагонами, рассчитав все так, чтобы взрыв произошел на самом крутом подъеме в этих горах. Теперь-то нетрудно догадаться, почему никто не выпрыгнул из оторвавшихся вагонов. Когда мы спустимся, чтобы осмотреть обломки, мы наверняка обнаружим, что двери заклинены снаружи, а Девлин убит.

— Выходит, все эти люди были убиты преднамеренно? — спросила Марика.

Внезапно раздалось четыре выстрела.

— Ложись! — крикнул Дикин.

Но этому приказу последовали не все. Банлон, которому нечего было терять, выхватил тяжелый восемнадцатидюймовый гаечный ключ и обрушил его на голову Рафферти. В следующее мгновение он уже выхватил из ослабевших пальцев кавалериста револьвер и резко повернулся к остальным.

— Бросайте оружие, полковник.

Клермонт, револьвер которого был направлен в сторону тендера, даже выругался шепотом от досады, потом разжал руку, и его тяжелый армейский кольт звякнул по металлическому полу кабины.

— А теперь, — продолжал распоряжаться машинист, — все вставайте. И сразу же поднимайте вверх руки.

Дикин и Клермонт послушно встали и подняли руки. Девушка, казалось, не слышала его. Она смотрела на Рафферти. Солдат был, без сомнения, мертв.

— Говорю вам еще раз, вставайте, мисс.

Марика медленно, будто во сне, встала и подняла руки. Когда Банлон посмотрел на Дикина, ее правая рука двинулась немного вбок и оказалась у одного из фонарей, подвешенных к потолку. Если Дикин с полковником что-то и заметили, то прочесть это по ним было совершенно невозможно. Тонкие пальцы девушки сомкнулись на ручке фонаря.

— Не знаю, как вы предполагали использовать эти белые простыни, — прорычал Банлон, указывая на кусок белой ткани, которая торчала из-за пазухи Дикина, — но они нам в самом деле пригодятся. Полезайте на дрова и помашите этой белой тряпкой. И поживей!

В этот миг Марика сняла фонарь с крючка и взмахнула им в воздухе. Уголком глаза Банлон увидел летящее на него пятно света, отшатнулся, но было уже поздно — фонарь ударил его по левой скуле. Он не выпустил оружие, но на две секунды потерял равновесие, и…

Дикину этого хватило. Он шагнул вперед и, не размахиваясь, ударил Банлона лбом в лицо. Машинист выпустил револьвер и отлетел назад. Дикин, как тигр, бросился на него, схватил за шею и несколько раз изо всех сил стукнул головой о какую-то выступающую часть парового котла.

Марика впервые видела Дикина в ярости, и от ужаса отвернулась, закрывав лицо руками. А секретный агент приподнял обмякшее тело машиниста, выбросил его в темноту за дверью и придал своему лицу обычное бесстрастное выражение.

И все-таки он не смотрел на девушку.

— Ну, говорите теперь, что хотите! Наперед знаю, как это будет звучать. В цивилизованной стране существует суд, нельзя было этого делать…

— Почему же? — ответила она рассудительно. — Вы же сами признали, что не смогли бы ничего доказать.

Дикин, который обтирал рукавом револьвер машиниста, поднял на Марику удивленные глаза.

— Может статься, — он тщательно обдумывал свои слова, — что между нами больше общего, чем вы думаете.

Марика дружески улыбнулась ему.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю?

В губернаторском салоне О'Брейн, Пирс, губернатор и Генри держали военный совет. Во всяком случае, первые трое. Губернатор с полным стаканом виски смотрел на пламя открытой печки. На его лице было написано отчаяние.

— Какой ужас! — стонал он. — Я пропал, боже милостивый!

— Вы не считали ужасным требовать у меня с Натаном половину прибыли от каждой сделки, — злобно отозвался майор. — А теперь вам страшно… На вас тошно смотреть!

— Но я не думал, что дойдет до такого! — растерянно произнес губернатор. — Все эти убийства… И вы не сказали мне, что моя племянница нужна вам как заложница, если с моим братом у вас возникнут разногласия! И почему вы здесь вообще сидите, вместо того, чтобы предпринимать активные действия?!

О'Брейн презрительно хихикнул:

— Какие еще активные действия, глупый вы старик? Они наверняка следят за передней площадкой в щели между поленьями, чтобы уложить каждого, кто высунет нос. С расстояния в шесть футов вряд ли промахнется даже эта расфуфыренная дамочка — ваша племянница.

— Зачем же действовать так прямолинейно? Проберитесь к тендеру по крыше. Оттуда всех, кто находится в кабине машиниста, будет видно, как на ладони.

О'Брейн недоверчиво посмотрел на губернатора и ответил:

— В конце концов, возможно, вы не так уж и глупы.