Ущелье алмасов. Повесть

Спустя несколько минут Висковский увидел большую белую юрту. Но здесь проводник опередил его и попросил обождать. В юрте, куда, к удивлению Висковского, вошел китаец, послышался негромкий разговор - старческий, ворчливый голос, очевидно, бранил вошедшего. Вскоре китаец вернулся с миниатюрной лакированной скамейкой:

- Извините… Профессор просит вас обождать.

В юрте поднялась возня. Под звуки приглушенного ворчанья как будто передвигали мебель; наконец раскрылись деревянные створки, и к Висковскому торопливой походкой вышел маленький, худощавый седой старик с фигурой подростка. Висковский сразу же заметил, что профессор чувствует себя ужасно неловко в длинном черном сюртуке. Огромные манжеты спадали - с тонких детских рук, и старик, наклонив набок голову, придерживал их кончиками пальцев. Высокий, просторный крахмальный воротник подпирал его подбородок, и когда профессор сделал движение, с его шеи соскочил застегнутый на резинке, галстук.

- Умоляю простить меня. Недостойный Ли Чан, совершая свои грибные экспедиции, оставляет меня на попечение духов Богдоула. Я надеюсь на ваше милосердие!.. Прошу…

В просторной юрте, представлявшей собой настоящую круглую комнату с деревянным крашеным полом, стояли письменный стол, книжные полки и узкая тахта, покрытая кошмой. Джамбон пододвинул гостю деревянное резное кресло, после чего и сам сел за стол.

Китаец, успевший переодеться в черный шелковый халат, принес низкий, как табурет, стол с двумя деревянными полированными чашками.

- Спасибо, Ли Чан. Старайся искупить свои грехи, предложи дорогому гостю наш безвкусный, ничтожный чан.

Не зная, как приступить к разговору, Висковский пытливо разглядывал маленькое скуластое лицо ученого. Большие, совсем ребяческие ясные глаза светились из-под густых белых бровей. Превосходные белые-зубы и тонкие китайские усы.

- Освежитесь чаем. - Профессор передал деревянную чашку. - Сорок лет назад я вывез ее из Тибета. Розовое дерево когда-то источало дивные ароматы.

- Вы здесь живете один? - неожиданно для самого себя спросил Висковский и тотчас спохватился: - Прошу извинить меня, если я нарушил…

- О нет! - заметив смущение гостя, перебил его Джамбон. - Теперь я совершенно свободен. Меня предупредили о вашем приходе, и я вас очень, очень ждал. Со мной Ли Чан, - добавил он, отвечая на вопрос, - ив этом году нас, двух отшельников, можно поздравить с разрешением столь долгого затворничества. Я кончил исследование последнего знака с восточных склонов Синих скал. Абсолютно точно установлено, что знак трех линий есть изображение стреляющего из лука охотника. Начертания окончательно расшифрованы, и через два дня я отсылаю сообщение в Российскую Академию паук. Прошу снисхождения, я увлекся… Вряд ли вас может интересовать подобная тема. Итак, мне рассказали о ваших намерениях… Говорите, молодой друг, я слушаю вас.

Волнуясь, чувствуя на себе пристальное внимание, с каким его слушал профессор, Висковский пересказал ему то, что так долго готовил, и Джамбон, не перебивая, слушал его, потирая ладонями колени.

- Поймите… я ни на что не надеюсь, ко мне хотелось бы исследовать эти горы. Степи, пустыни!.. Но при современных средствах сообщения пятьсот - шестьсот километров, даже по пустыне, - расстояние не столь далекое. Я хотел бы лишь видеть горы, о которых ходит вековая легенда. Что могло породить предания и суеверия? Я хочу нанять автомобиль. Денег у меня хватит. Поездка займет около месяца. В случае, если встретятся непреодолимые препятствия, я вернусь… Могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Расскажите мне об этом загадочном районе и, если возможно, укажите проводника из знакомых вам старых монголов. Одного прошу: не считайте нелепостью…

- Как вы смогли подумать! - запротестовал Джамбон. - Я необычайно высоко ставлю ваши благородные стремления. Они заслуживают всемерного поощрения, и вы вполне можете рассчитывать на меня. Знайте же, молодой друг: Алмасские горы находятся от нас в пятистах километрах, в глубине Желтой пустыни. На автомобиле этот невыносимо тяжелый путь, возможно, и проходим. Неверно то, что район Алмасских гор никем не посещен. По моим сведениям, несколько экспедиций побывало там, но еще никто не смог проникнуть в горы. Пропасть, словно исполинский крепостной ров, делает недоступными абсолютно отвесные скалы. Из глубины пропасти, как сообщают путешественники, доносится шум, и есть основание предполагать наличие воды. А там, где вода… возможна и жизнь. Горы тянутся на десятки километров цепью голых скал, достигающих тысячи метров высоты. Современный геолог, конечно, может задаться целью найти проходы, но в мои годы мои друзья при одном виде легендарных скал навсегда оставляли свои смелые мечты.

- Таким образом, - осторожно спросил Висковский, - вы и мне советуете распроститься с надеждой?

- Никогда! - воскликнул Джамбон. - Никогда я не позволил бы разрушить планы молодого ученого! Тем более, тем более… что я лично вызвался вам помочь.

- Итак?