Уровни Эдема

— Да, — согласился он. — И только такие искренние и настоящие дураки могли все мне испортить, — зло прошипел он сквозь зубы.

От былого добродушия и наивности ничего не осталось.

— Не дали тебе мир наш завоевать?

Мерен только рассмеялся.

— Дался мне ваш мир, — хохотал он чуть ли не слез. — Ой… Я вел сюда своих врагов, — смотрел он на меня с фанатизмом и исступлением. — Вел в мир без магии, где они все бы сдохли! Я все продумал! Я похитил дочерей лорда Мавенвера, я собрал вождей Савармара, я сделал так, чтобы мои враги в Бахалоре и дальше по реке знали, где я! Все они должны были привести свои войска! И войска Савармара бы сдохли, сгинули в этом мире, пока вожди наслаждались бы телом и душами колдуний, не думая больше ни о чем, кроме животной похоти! А потом разъяренный лорд Мавенмера насадил бы их головы на крюки! А эти животные из Бахалора перерезали оставшихся спящими! И только я, я остался бы лордом всех земель, как единственный четырехслоговый в трех неделях пути во все стороны!!! Но ты все испортил! — Гневно завращал он зрачками, но тут же успокоился. — И ты же все можешь исправить, — облизал он губы. — Отведи меня обратно, в мой мир, и я дам тебе двадцатую часть всех своих новых земель.

— Не слишком ли мало?

— Это честное предложение, — нахмурился он. — Было бы больше — значит, я хочу воткнуть тебе нож в спину. Но нет, ты нужен мне. Мне нужен твой портал, и я честен с тобой. Я ведь тебе никогда не врал!

— Думаю, мы не договоримся. — и добавил, опережая дернувшегося было колдуна. — Вообще не договоримся. Ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — Спокойно произнес Мерен. — Я вижу, ты любишь красивых женщин, у тебя их много. Я дам еще больше. Я дам тебе власть. Дам знания.

— Мне всего достаточно.

— Так не бывает, — фыркнул он. — Ты просто молод. Пока что молод. Мое предложение в силе, Сергей Никитич Кожевников. Ради того, чтобы вернуться, я тебе все прощу. И все исполню.

— Боюсь, тебе еще очень долго не видать родного мира, — без всякого сожаления посочувствовал я. — Лена, когда уже будет автобус? И Лилия, чудо мое, прибери веником деньги под мою кровать и накрой чем-нибудь.

— Отдадите этим… Полиции? — Фыркнул Мерен. — Старика без документов? За что?

— За убийство человека, в котором ты признался. За Олега.

— Этого, двуслогового? — Иронично спросил он.

— Мерен, ты кое-что не понимаешь в этом мире, — наклонился я к нему. — Тут все в первую очередь Граждане Российской Федерации. Три слова, четыре слога, понял? А потом уже имя. Тут нельзя убивать просто так, Мерен.

Тот, как показалось, проникся.

— Но полиции мы тебя действительно не отдадим. За тобой приехали люди куда серьезнее, — добавил я, отметив знак Лены, до того выглядывающей нужную машину в окно.

Приехали ее коллеги.

— Тогда я договорюсь с ними. — Спокойно произнес Мерен. — Я умею договариваться, Сергей. У меня есть, что им предложить, поверь мне.

— Хочешь угрожать?

— Глупость, — поморщился он. — Какой же ты еще молодой. Я сохраню свое предложение, но только в части ученичества. Потому что когда в ваш мир, как когда-то в наш, придет Мертвый Лес и колдовство — волна за волной, уровень за уровнем… Они сами выпустят меня. Они сами будут искать таких как я, чтобы продлить агонию своего мира, разрываемого чудовищами и безумными божествами. Они будут молить нас взять себе учеников, — окреп его голос. — Тогда я скажу им, что выбрал тебя. И я, Сергей Никитич Кожевников, буду тебе самым жестоким учителем.

— Лен, помочь его грузить?

— Сами справятся, — сказала она и впустила в дверь трех бойцов, действительно сноровисто упаковавших Мерена и на плече одного из них забравших с собой.

— Ерунда это все, да ведь? — Спросила Лена.

— Само собой, — качнул я плечами.

— Сергей! — Раздался крик Лилии из моей комнаты. — Это чей бюстгальтер под твоей кроватью, а⁈

— О! Это старая легенда, в которую вы ни черта не поверите…

* * *

Лето в этом году выдалось холодным, так что виды позагорать на даче обернулись задумчивыми прогулками вокруг дома в вязаном пуловере, да легкими работами по хозяйству. Домик в Шарапово было решено не продавать — место уж больно хорошее, тихое, плюс ветку железной дороги, из-за близкого портала, перенесли севернее. Не будет тут большой стройки — можно планировать надолго вперед и спокойно жить.

Да и соседи успели позабыть события прошлой весны. Вернее, не связывали меня с ними, оттого жилось без излишнего внимания, в добрососедских отношениях с окружающими.

Урожай было решено не сеять, а на простаивающих площадях разбить фруктовый сад. Вот, поглядывал теперь на черенки, высаженные собственной рукой, да на горе-работниц покрикивал.

— Ну кто так красит, Сава? — Попенял я девушке, задумчиво расчерчивающей по забору пентаграмму. — Я же просил, кисточкой просто вверх и вниз!

— Ой, я задумалась!

— Ваш чай, господин, — спасая сестру, подскочила ко мне Саня и принялась строить глазки.

— Отпей и ты из моего кубка.

— Я только что отобедала, не хочу.

— Тогда траву вон, полей. — Обреченно махнул я рукой.

Один убыток от их трудоустройства.