Уровень атаки

Павел опустился на одно колено — он не мог больше стоять со своей ношей на руках. Вдруг остро заныли покалеченные ребра, ударило болью простреленную руку… Все-таки нужно было попытаться убить Градобора еще в гостинице. Гибель от его руки, возможно, была бы не столь мучительна, как смерть в огне.

Площадь опустела стремительно, но тишина так и не наступила — слишком много покалеченных тел оставила за собой толпа. Кто-то еще стонал, пытался ползти. Что-то снова кричал издали жрец, слышались какие-то команды и топот новых воинов, бегущих из-за пирамиды… Павел не оглядывался. Какая разница, как это произойдет, если нет сил сопротивляться? Удар булавой даже предпочтительнее. Быстро и не больно…

Он закрыл глаза, и в тот же миг ящер отчаянно завопил.

Чщахт не увидел угрозы во множестве трупов и едва шевелящихся тел, и первый выстрел Акарханакана застал его врасплох. Ацтек нажал спусковую кнопку, не вставая из того положения, в которое поверг его бросок Павла. Белый луч ударил смарра в грудь и пробил его тело навылет. Рептилия, взревев, отшатнулась назад, пламя в ее руке погасло, зато другая рука быстро сделала несколько пассов…

Второй луч уперся в невидимую преграду и рассыпался, окрасив защитную пелену во все цвета радуги. Ящер вздрогнул, словно выстрел достиг цели, — построение защиты требовало огромных усилий.

— Головин, беги! Спаси ее!

Посол империи пытался ползти навстречу смарру, но бросок плохо контролировавшего свою мощь землянина не прошел даром.

— Беги! Клянусь Инти, он скоро очнется!

Бежать? Что за чушь! Слишком поздно в ацтеке проснулись отцовские инстинкты…

Павел огляделся, ни на что особенно не надеясь. Ящер корчился, парируя новые выстрелы, но с каждым разом делал это все увереннее. По дорожке от пирамиды к священному очагу устремились уже не ритуальные воины — интаи. Они еще не сообразили, в кого лучше стрелять, но лучеметы в их руках уже искали цели.

Две силы, а между ними обессиленный человек и обреченная индианка — как между молотом и наковальней… Шах и мат. Дергаться некуда.

Чщахт выстроил, наконец, непрерывную защиту и медленно выпрямился за своим непроницаемым барьером. Одной рукой он будто придерживал свой щит, а во второй снова разжег язычок пламени.

— Да беги же, будь ты проклят! — Посол сорвал голос в этом крике и тут, наконец, Павел увидел…

Факел жертвенного очага за спиной смарра осветился изнутри ярким зеленым светом. Градобор говорил об ошибке в триста шагов. Если за центр он принимал очаг, то к черту такую точность!.. Аня, как хочется, чтобы ты оказалась права, и если быстро бежать, будет не так больно.

Ящер шагнул в сторону посла, путь перед землянином был свободен.

Только вот ноги отказывались слушаться, а руки не держали ношу. Когда-то Павел уже бежал вперед, так же, не разбирая, что творится вокруг, не слыша собственного крика — только шум крови в ушах и огонь впереди…

Тогда от броска через почти замкнувшееся бандитское кольцо зависела судьба взвода. Теперь — возможно, будущее Земли, а значит, в отличие от прошлого раза, прорваться нужно обязательно…

Чщахт, наконец, выпустил из ладони огненного мотылька, и Акарханакан закричал, когда лучемет в его руках плеснул в стороны брызгами горящего пластика и расплавленного металла. Это послужило сигналом — интаи наконец поняли, чью сторону им следует принять, и открыли огонь. Смарр отшатнулся назад, когда в его поле ударил десяток выстрелов, и принялся раздавать ответные оплеухи. Если он и заметил, как беспомощный землянин с индианкой на руках метнулся в огонь, то не счел нужным что-либо предпринимать — такое поведение жертвы было в интересах Гнезда.

Бесплотное зеленое пламя прокола поглощало энергию газового факела — Павел не сгорел. И все же несколько лишних секунд в центре очага были способны вскипятить кровь прямо в жилах…

Как здорово, что в этот раз Градобор не опоздал.

Теряя сознание, Павел видел перед собой только знакомые зеленые сполохи, которые в этот раз обжигали так же, как настоящий огонь.

8

— …Ничего Паша, ничего… Держись, боец, скоро уже…

Тряска доставляла едва ли не больше боли, чем пламя, но что-то подсказывало ему: испытания кончились. Может быть, эта скороговорка-бормоталка, которую Потапов тянул скорее для себя…

— Уже рядом, потерпи еще малость…

Разлепить глаза оказалось сложнее, чем губы, поэтому Павел заговорил, прежде чем понял, где находится.

— Анна?..

— Что? — шеф замолчал на секунду, будто сомневаясь, не подвел ли его слух. — Ты что-то сказал, Паша?..

Чтобы говорить громче, пришлось облизать губы и протолкнуть подальше в горло сухой комок.

— Где Анна?

— А-а… Да в порядке твоя Анна, жить будет. Ты ей руку, медведь, сломал, и три ребра. Плюс ожоги второй степени… Ерунда, в общем, атланты легко поднимут вас обоих.

— Пока мы не приедем в представительство, тебе лучше не разговаривать, — произнес другой голос. — Береги силы, Павел. Тебя выбросило слишком далеко — мы едва успели.

— Градобор?.. — новое усилие, наконец, увенчалось успехом — веки приоткрылись.