Уровень атаки

— Ты!.. — по лицу индианки пробежала целая гамма чувств — от изумления до отчаяния. — О боги, зачем ты сдался?!

Проклятие, она что, испугалась за него? Неужели высокорожденная все-таки небезнадежна? Градобор не прав — какие бы интриги ни плели ящеры и жрецы — они не стоят жизни этой заносчивой девчонки.

Павел пожал плечами.

— Иначе до тебя было не добраться.

— Безумец, — прошептала она одними губами, и страх смешался в ее взгляде со вновь вспыхнувшей искоркой надежды. — Мы погибнем оба…

Остаток ее фразы заглушил визг жреца.

— А-А-АХ-Х!.. — отозвалась толпа внизу.

Павел посмотрел на солнце. Отливающий расплавленным золотом диск, разрезанный парой легких перистых облаков, дрожа в тропическом мареве, уже почти касался вершины поросшей лесом горы.

— Кажется, наше время кончается! — он изо всех сил напрягал связки, чтобы перекричать рев толпы и гул натянутых на деревянные ободья буйволовых шкур. — Что будет дальше?

Анна услышала его и поняла.

— Нас спустят по центральной лестнице и проведут к очагу на площади! Когда солнце скроется до половины, жрец включит газ и напутствует нас перед дорогой в царство Инти! А потом мы войдем в огонь!

— Что значит — войдем?

— Своими ногами! Я видела — жертвы всегда входят в очаг сами!

Жрец исполнял танец в опасной близости от лестницы, и людская масса вторила, все ускоряя темп:

— а-а-А-АХ! а-а-А-АХ!..

Даже ритуальные стражи у края площадки принялись приплясывать, отбивая такт древками копий. Или это тоже было частью ритуала?

— Ваше время пришло!

Анна и Павел обернулись одновременно.

Акарханакан в сопровождении пары жрецов рангом пониже стоял в двух шагах позади. Глаза его были пусты — посол давно пережег в себе все эмоции.

— Возрадуйтесь, перед тем как ступить на Путь Золотого бога, и идите за мной!

Павел порывисто шагнул навстречу ацтеку, но кандалы на ногах сделали этот шаг очень коротким. Оставалось только сжимать кулаки в стальных браслетах.

— Даже сейчас ты не в силах противиться им! Какой же ты отец?!

— Священное право и обязанность каждого ацтека проводить свое дитя в царство Инти! Я прощаю тебя, землянин, за твое невежество! А теперь повернись и ступай по чешуе огненного змея!

Десятка два воинов высыпали на площадку и встали полукругом у носилок вождя. Носильщики присели и впряглись в рукояти и плечевые ремни, готовые поднять экипаж.

— Идем, — проговорила Анна. — Нам не избежать этого.

Павел отчаянно огляделся. Где же твой прокол, Градобор? Проклятая гиперборейская пунктуальность! Ведь лучшего момента может не быть!

— Идем! — крикнула Анна. — Они все равно бросят тебя в огонь! Если уж пришел — сумей достойно принять смерть!

Даже если надежда и вспыхнула в ней на мгновение, теперь она снова угасла.

— Не торопись в огонь, девочка, — прошептал Павел. — Не торопись…

Она не слышала его за грохотом и воем. Шагнула на первую ступень вслед за величественно шествующим вниз жрецом, держащим над головой знак солнца.

Вдоль подножия пирамиды цепочкой пробежали воины, врезались в толпу, расчищая дорогу процессии. Ритуальным палицам тут же нашлось применение — но даже избиваемые по рукам и головам люди отступали неохотно.

Тридцать метров — высота панельной девятиэтажки. Всего-то сто двадцать пять ступеней вниз — как это мало, когда хочется, чтобы путь продолжался вечно… Сойдя на землю, Павел посмотрел назад и вдруг понял, что слова посла об огненном змее не были религиозной формулой. Калейдоскоп огненных пятен и теней, отбрасываемых на лестницу уступчатым ребром пирамиды, создавал колышущуюся световую дорожку, которая упиралась в каменное изваяние головы языческого дракона. Символика более чем откровенная — только по такой дороге пристало уходить в Золотой мир обреченным умереть на Земле. Шедевром неизвестного скульптора можно было бы восхититься, если бы он не служил кровавому ритуалу.

Толпа бесновалась. Воины не переставали работать палицами, но сдерживали людей с трудом. Впрочем, людей ли? Стаю гиен, которую остановили в двух шагах от свежей крови!

Они тянули руки, они кричали что-то нараспев…

— Прикосновение к священной жертве принесет счастье! — выкрикнула Анна, вытягивая руку навстречу толпе. — Подари им его, и они завещают своим детям молиться Инти за тебя…

— Пулю я бы подарил… — пробормотал Павел и споткнулся обо что-то мягкое. Посмотрел под ноги и брезгливо перешагнул тело белого раба с пробитым черепом и благостной улыбкой на устах. С особо настойчивыми охрана не церемонилась.

— Скольких давят в такой толпе?! — выкрикнул Павел.

— Человек сто или двести! Золотой бог рад каждому!

Кто-то из разгоряченных стражей впереди нанес новый смертельный удар. Немолодая женщина выпала на дорожку под ноги жрецу, а ее мертвые пальцы продолжали тянуться к Анне.

— Дикари… — выдавил Павел. — Это нас вы считаете низшей расой?!

Индианка, к его удивлению, промолчала. Может, мысли ее были заняты иным, а может, не расслышала упрека. Но Павлу захотелось надеяться, что ей просто нечего возразить.