Урок человеколюбия и всепрощения

— Что скажет в оправдание Серена?

— А я причём, если сын этой придурошной Джокосы напивается каждый божий день до поросячьего визга?

— Том! — Бургомистр многозначительно кивнул писарю.

— Понял. В свидетели записываю, кого знаю. — Тот, склонив лохматую голову, покорябал что-то по листку.

— Вы подтверждаете, что в город Дегал идёт именно мимо вашего дома? — уже обратился к ведьме бургомистр.

— Так иной дороги там просто нет… — Пожала та плечами.

— Значит, подтверждаете. Несложная цепь логических рассуждений однозначно указывает на ведьмины козни — утром Дегал проходит мимо дома Серены, вечером возвращается мертвецки пьян. Цепь причин и следствий неоспорима! — Ярко блеснул пред дремучей темнотой горожан строгостью логических построений инквизитор.

Троица за столом переглянулась и важно кивнула друг другу головами.

— Но постойте, мимо моего дома много кто ходит! — Сделала попытку разрушить неоспоримость доводов Священной Инквизиции богомерзкая ведьма.

— В том-то и дело, что мишенью ведьмовства избран только Дегал! Какое изуверство… — Искренне поразился таким избирательным коварством Серены бургомистр.

Инквизитор что-то тихо прошептал на ухо епископу, и тот, кивнув, огласил заинтересованным:

— Перерыв. Суд удаляется на обед. Заседание тройки возобновится через два часа.

Спустя четыре часа дознание над ведьмой продолжилось. При том любопытствующих горожан не убавилось, да и букет витавших в полутёмном помещении «ароматов» остался прежним, если не прибавилось даже чего похуже. Судьи, отдуваясь после обильного обеда, вновь с укором воззрились на стоявшую перед ними женщину. Ведь приходилось в омерзительной духоте тратить своё драгоценное время, словно у них и прочих важных дел нет, кроме как с богомерзкой ведьмой вести сложные разговоры.

— А что могут нам поведать присутствующие горожане? — спросил у до того лишь помалкивавшей толпы инквизитор.

— Так… — бургомистр окинул оценивающим взглядом испуганно замерших вокруг, — Альдо, ты самый здесь мудрый, что можешь рассказать о ведьминых кознях Серены?

— Я долго жил на этом свете, — начал издалека скрюченный годами старик, правда, не утративший живого блеска глаз, — Многое слышал, многое видел… И что могу сказать… Ежели кто решит причинить вред Серене, даже без злого умысла, тот не жилец на этом свете.

— Да что ты такое говоришь, Альдо? — удивился инквизитор, — На всё только воля Божья!

— Так я о том и говорю — стоит кому сделать какую пакость Серене, как Божий промысел тут же наказывает такого идиота. Вот, например, был у нас такой кузнец Бьёрн, сил имел как у медведя, немеряно. И по пьянке случайно попытался снасильничать над ней. И где сейчас тот кузнец?

— Где? — удивился инквизитор, не знавший всех занимательных историй этого города.

— Утонул в тот же день!

Толпа загудела, подтверждая правдивые слова Альдо.

— Или вот вспомним Гарольда. Такой несусветной дикости был мужчина, не боялся ни чёрта, ни дьявола. Жену свою часто побивал. Да и мужичков в округе поколачивал регулярно. И как-то Серена сделала ему замечание…

Альдо многозначительно примолк.

— И что с ним случилось? — спросил, заинтересовавшись, инквизитор, подозревая страшный конец некогда дикого Гарольда.

— Да вот случилось! Перестал жену бить. Да и мужичков из округи тоже. Притих. А вот ежели бы не послушался, то как Бьёрн, утоп бы, или как Дунстан, упал бы со скалы и разбил бы голову о тёмный камень, или как…

— Хватит! Это только подтверждает вину Серены в ведьмовстве!

— Так о том вам и талдычу — не хотел бы я с ней связываться! Сколько достойных мужей откинулось…

Судьи переглянулись. Альдо же продолжил нагнетать:

— Мы же вначале тоже хотели её осудить своим узким кругом и спалить вместе с домом…

— И что?

— И ничего…

— Ну вот же! — перебив, обрадовался инквизитор.

— Обосрались только все. Прям во время обсуждения… — закончил Альдо.

— Альдо, хватит нести чушь… — Тут бургомистр неожиданно прервался и начал покрываться красными пятнами по своему широкому добродушному лицу.

— Хм-м… Перерыв до завтра! — Быстро закрыл дознание внезапно заспешивший по своим важным делам инквизитор.

И судьи стремительно ретировались, а затем и горожане, недовольные срывом такого редкого для небольшого городка представления, нехотя разошлись по домам.

На следующий день собравшимся по утру перед Магистратом горожанам объявили, что по независящим от заседателей обстоятельствам дознание отложено на сутки.

— Впервые сталкиваюсь с такой неординарной ситуацией. — Представитель Священной Инквизиции, сидевший с прочими членами тройки за столом в трапезной Магистрата, морщась пил отвар из трав.

— Да-а, уж-ж. — Чувствуя непонятную внутреннюю гордость за свой такой необычный город, поддакнул бургомистр. Скривившись, посмотрел на стоявшую перед ним огромную чашу с тем же отваром.

— Что будем решать? — спросил позеленевший ещё со вчерашнего епископ. Но от пития отвара он отказывался и сквозь зубы цедил лишь просто чистую воду.