Урбанизатор (СИ)

«Пилите, Шура, пилите. Она золотая» — гениальные слова! Особенно — при отсутствии нормальной пилорамы.

Прокуй выковал несколько довольно длинных, в кавалерийскую саблю (1.10-1.20) полотен для пил. Сбили их в блоки попарно и таскаем. К себе и — э… к себе.

Блоки на колёсной мази поставили — для изменения направления усилия.

«У человека руки так растут, чтобы к себе подгребать. А не как лапы у курицы — в стороны отбрасывать» — русское народное наблюдение.

Следуем. Народной мудрости и человеческой анатомии. В первой жизни я до таких тренажёров раз-два в неделю добирался, ехать надо куда-то было, деньги платить. Ещё и индикаторов понатыкают — фиг поймёшь.

Здесь — бесплатно. «Фитнес на халяву!». Пропил в бревне растёт — всё сразу понятно. Полчаса подёргал «на себя» — вся мускулатура огнём горит. Здоровье — растёт, «жаба» — радуется. Ну, ребятки — займёмся бодибилдингом. Бицепсы у всех такие будут… Рубахи порвут!

Если смотреть на происходящее не как на физкультуру, а как на технологический процесс… Убожество.

Это вы мне говорите?! Ни циркулярку запустить, ни цепных пил понаделать. Двигатель бы мне! Но…

«Я — и лошадь, я — и бык.
Я и — баба, и — мужик».

Всей мощи: хомом сапиенснутая «лошадиная сила». Без лошадей — они у нас брёвна с лесосеки таскают. А быков и сначала не было.

И жо поделать? — А как всегда: нищета начальства — мука подчинённых. Я хоть велел амбар тёплый, с печкой — поставить. Два светильника скипидарных из Пердуновки и… Давайте, ребята, потешайтесь. В смысле: ещё и топорами потёсывать надо. Смены — круглосуточно. Для «бревенчатой распущенности». Как уже сказано: брёвна — распускают. Тут уж не до половой доски: лавки, полки, столы, двери — нужнее.

Актуальность? — Двести человек просто спать положить — километры доски. Широкой, струганной. Иначе… Занозы из задницы никогда не вынимали? Или — спать в тряпье. Как бомжи в теплоцентрали.

Такой… «пятнистый» прогресс — «тут — могу, тут — не могу». Надо бы домницу ставить — не из чего. Огнеупорная глина из Ярилиного оврага — на другое ушла. Дальше ковырять опасно: двух чудаков завалило.

Добытого Горшене хватило: построил-таки печку для обжига горшков. Крепкую — 1300 градусов держит. Как в Пердуновке было — с оборотным пламенем. Я ж рассказывал!

Звяга ему аж 4 гончарных круга сделал. Моих кругов — с кривошипом. Да я ж рассказывал! Тут таких нет, и ещё лет триста не будет. А жаль: крутятся быстрее, венчики на горшках можно круче сделать. И просто — больше штук. Много больше.

Горшков прежде был недостаток. Теперь — хоть завались. Покупателей, правда… Посоветовал наносить орнамент на печные горшки гребенчатым штампом. Это обычный рисунок в лепной керамике финно-угорских племён. Может, соседи покупать будут лучше? Когда-то ж мы с ними должны договориться?

Ещё посуды разные делаем: кружки, миски, блюда, кувшины, крынки, глечики, горшки с дырками в дне, корчаги (по всему ряду номиналов), братины, гусятницы, кисельницы, коников, человечков, петушков, солонки, грузила для сетей, светцы, подсвечники, латки — глиняные сковородки с крышками…

Глиняные сковороды на Руси уже лет двести заменяются железными. Но хоть одна-две латки, а в каждой приличной русской избе имеются. Здесь железа мало — сходные посудины сильно в ходу. Туземцы наших изукрашенных не видали — купят? На крышке ручки вылепленные — уточкой, соколом, конём. Лося — не надо, рога хозяйке мешать будут. А вот тех же лосиков по борту рельефно пустить…

Что я в эстетике ни уха, ни рыла — уже говорил? Моё дело — функционал. Мне красиво — когда работает. Вот сидит «Зверь Лютый» возле гончарного горна, посреди лепщиков, лепильщиков, лепунов и лепил. Перебирает их изделия и пытается понять — а вот эта хрень, она как? Пойдёт в народ или корявая?

Коллеги, как у вас с пониманием эстетических предпочтений лесных угро-финских племён Средней Волги 12 века? — У меня — ещё хуже.

Кручу в руках комок глины, ляп-ляп. «Ручки, ножки, огуречик. Получился человечек». Корявенький. Примитивненький. А вот если мы ему тут чуть-чуть подправим то… то будет баба. Я бы даже сказал: «символ плодородия». Половцы таких в Степи из камня высекают. У меня типичная палеолитическая Венера получается. Где-то даже ориньякской культуры. Там их из камня или кости резали. А можно ей личико как у… у Домны сделать? Не, «хвисту нема» — таланту господь не дал.

Раздражённо сминаю глину, поднимаю глаза. А вот если…

— Сухан, иди сюда. Ты помнишь… помнишь Эрика? Как он на меня в Мологе на «божьем суде» кинулся? Вот и изобрази. Вот тебе кусок глины — вылепи подобие. Как он стоял, смотрел, двигался. Выглядел. Только маленького. В ладонь ростом.

Сухан стоит, смотрит. Во взгляде… тишина. У «мертвяка ходячего» и так-то мимика нулевая. А тут…

А что по этому поводу сказал наш, знаете ли, великий Микеланджело Буонарроти? А он как-то выдал:

«Задача скульптора состоит в том, чтобы взять глыбу мрамора и отсечь с нее всё лишнее».