Уравнение Бернулли

И Рита продолжила овладевать, как говорится, знаниями. Учителя из вечерней школы приходили к ней не особо часто и всегда ненадолго, ибо она все «схватывала на лету»; бывшие одноклассники, согласно составленному их классной руководительницей графику, — каждый день. В магазины и аптеку бегали, стирали детские шмотки, гуляли с ребенком. Так что родителям терпимо было. К тому ж и свободней, чем могло быть.

И примерно к исходу второй четверти Рита полностью ликвидировала отставание по всем школьным предметам, стала, помимо легких домашних заданий для «мучеников» вечерней школы, прихватывать и более сложные, приносимые бывшими одноклассниками от Риммы Сергеевны вместе с неизменными приветами.

Но когда появлялась Алевтина Викторовна, Рита свое «сверхурочное» поспешно прятала с глаз — не хотела огорчать славную женщину, которая просто светилась вся от ощущения собственной незаменимости, душевной щедрости и самоотверженности. Что, невзирая на некоторые пустяки, именно так и было, поэтому ни в коем случае не стоило давать доброму человеку повод для каких-либо огорчений.

И, пожалуй, Рита со своим невероятным усердием уже несколько перебарщивала, училась так, словно «на медаль шла», хотя медаль сдающим на аттестат экстерном не полагается, но, возможно, дело было еще вот том, что чем больше она уделяла времени учебе, тем меньше приходилось возиться с Ромкой, уже весьма значительную часть дневных забот о котором взяли на себя девчонки, случайно не оказавшиеся пока на Ритином месте, но они же еще окажутся, и тогда этот «практикум» им весьма пригодится.

Учеба доставляла большее удовольствие, нежели возня с Ромкой, который ночью, хотя и реже теперь, душу Ритину выматывал, но все-таки довольно часто. Видимо, лишние люди в тесноватой квартире не только лелеяли ребенка, но и нередко инфекцию какую-нибудь притаскивали.

Зато теперь могла Рита днем кое-когда слегка вздремнуть, никто б не осудил, но она, будто бы целенаправленно, хотя вполне спонтанно, закаляла волю, позволяя себе подобным образом расслабляться лишь в самых-самых крайних случаях…

И дотянула ведь до конца учебного года! Не просто дотянула на последнем издыхании — с блеском сдала выпускные экзамены в школе! О ней даже статью в областной молодежной газете поместили с несколькими, как становилось модно, фотографиями: Рита и Рома с Алевтиной Викторовной, Рита и вся остальная ее семья, Рита с одноклассниками. Только «классную классную» никак не удалось уговорить на съемку, хотя ведь и ее заслуги немалые. Очень гордая и скромная классная была.

Конечно, статьи бы, возможно, не было, если б Рита родила своего сына от законного мужа. Но ничего не поделаешь — вся или почти вся пресса уже в те года начинала приобретать тот цвет, который с гордостью носит теперь.

19.

Четыре раза пришлось нажимать тете Кате кнопку звонка — женщины уж подумать успели, одна с досадой, другая, пожалуй, с радостью, что притащились зря, нет дома хозяина — пока наконец за красивой дверью не послышались шаркающие неторопливые шаги.

— Кто там?

— «У вас продается старинный славянский шкаф?» — вдруг созорничала тетя Катя, подмигнув Рите, для которой эта фраза из допотопного шпионского фильма была пустым звуком.

— «Шкаф продан» — остался гроб! — слегка переиначил фразу голос за дверью, залязгали замки. — Катюха, каким ветром?!

Жених показался Рите хотя и завидным, наверное, однако несколько ветховатым. Впрочем, если самостоятельно подъезд отремонтировал, то, может, и ничего.

— Ваш товар — наша купчиха! — вызывающе объявила тетя Катя и, не дожидаясь приглашения, шагнула вперед, дернув за рукав и Риту.

— Не понял… — слегка растерялся жених, еще не знающий, что он жених, отступая перед напором численно превосходящих сил.

— Объясним, не беспокойся… А ничего живешь, справно. Хоть и без хозяйки, царствие ей небесное, хорошая женщина была… Раздевайся и ты, Рит, не дожидайся, что этот куркуль за тобой ухаживать начнет, не заведено у нас…

— Ой, девки, дак ведь вас, поди-ка, чаем надо угощать! — вдруг спохватился хозяин.

Он рванулся было на кухню, но тетя Катя ловко и отважно сцапала его за пластмассовую китайскую штанину.

— Не дергайся, Никола, чаи потом будем распивать, если будем, а пока это, как говорится, предварительный визит. Может, сразу нас попрешь, так и нечего расходоваться… Повторяю: «Ваш товар — наша купчиха!»

— Кого?

— Неуж совсем не догадываешься? Ни сном, ни духом? И чо только Гутька в нем нашла?

— Ну, судя по вступлению… нет, не хочу гадать. Еще попаду пальцем в небо, осмеете… Что там Гутя? Как она? Почему ты про нее заикнулась — выкладывай.

— В общем, ты — один, она — одна. Отчего б вам, как говорится… Две головешки вместе, как говорится, старая любовь не ржавеет опять же… А?

— Та-а-к… Стало быть, спонадобился Колек… Через столько годов… Будто он — письмо до востребования. Будто он…

— Не о том говоришь, Коля. Кто старое помянет…

— Слушай, поговорок я и сам до хрена знаю! Этих поговорок у нас — на любой аршин! А человек конкретный, он, понимаешь ли… Человек! У него — душа! И все такое…