Уральский Монстр

Кириллова доставили на допрос к Брагилевскому к 7 часам вечера. В отличие от допроса накануне, теперь разговор с молодым человеком пошёл неспешно и куда более обстоятельно. Брагилевский, по-видимому, успокоил юношу, разъяснил, что тому не грозит наказание за попытку побега от милиции, и это помогло установлению должного психологического контакта. Возможно, сообщил, что Вова Петров убит, и рассказ Миши может очень помочь изобличению преступника. Трудно сказать, как именно Артур Брагилевский расположил к себе юношу, но контакт между ними явно установился – это видно по результату. Миша оказался намного словоохотливее, чем накануне, и сообщил весьма интересные детали. Вот в каких словах Кириллов описал увиденную со ступеней у книжного магазина сцену: «Вову вела за руку неизвестная мне женщина, которую я видел только сзади. Женщина и Вова шли в направлении улицы имени 8-го Марта. У Вовы в правой руке были небольшая палка и мороженое „эскимо“, шёл он спокойно, не быстрым шагом. Увидев Вову, я окликнул его по имени, он оглянулся, засмеялся и продолжал идти с женщиной». Этот рассказ содержал важную деталь – мальчик обернулся, услыхав своё имя, значит, ошибку опознания можно было исключить. Разумеется, в том случае, если Миша Кириллов не выдумывал всю эту историю от начала до конца. Но если не выдумывал, то очень важным представлялось описание внешности женщины, с которой Вова Петров уходил в направлении прямо противоположном тому, в котором находился его дом.

Вот что свидетель рассказал о внешности таинственной женщины: «…описать её наружность я не могу. Я хорошо запомнил, что на ней было надето тёмно-синее длинное пальто намного ниже колен, на ногах у женщины были чёрные шёлковые чулки и чёрные туфли на высоком каблуке. На голове был белый берет, из-под которого я видел короткие, завитые чёрные волосы… Я думаю, что эта женщина должна была слышать, как я окликнул Вову, так как крикнул я громко. После моего крика женщина не оглянулась и продолжала идти таким же шагом, {что и прежде}». Уже после окончания допроса Миша Кириллов пожелал сделать дополнение, и оно оказалось очень любопытным: «Дополняю: женщина, которая вела Вову, была высокого роста, полная, плечи – широкие, зад – толстый, талия сильно выделяется. На спине пальто в центре имеется продольная небольшая складка». Можно, конечно, улыбнуться «толстому» заду и «широким» плечам, но нельзя не признать, что свидетель постарался дать как можно более образный портрет и это у него получилось. Действительно, из того описания, что имеется, уже можно приблизительно понять, о какой женщине ведётся речь. Одна только продольная складка на спине пальто чего стоит! Можно биться о любой заклад, что в Свердловске 1939 г. очень немногие женщины ходили в чёрных шёлковых чулках и носили тёмно-синее пальто с продольной складкой на спине.

О чём идёт речь? Это были ультрамодные для той эпохи аксессуары. В 1941 г., после начала Великой Отечественной войны, немецкие войска стали в огромных количествах захватывать в плен военнослужащих РККА. Из воспоминаний и писем домой немецких солдат и офицеров мы знаем, что они были удивлены тем обстоятельством, что у советских военнослужащих нет кальсон с трикотажными резинками – вместо этого советские солдаты и офицеры затягивали тесёмочки. Не было в Советском Союзе производств, способных в заметных объёмах производить трикотажную продукцию, поэтому трикотаж тогда был практически весь импортным и исключительно дорогим. И много позже, в счастливые годы «развитого социализма» чулки и колготки из дешёвых синтетических волокон являлись дефицитом, даже детские хлопчатобумажные колготки было непросто купить, а что уж говорить про конец 1930-х! Шёлковые же чулки были товаром запредельным по своей роскоши для воображения советского обывателя – пара таких чулок могла стоить на «чёрном» рынке (ибо в магазинах не продавалась) и 200 рублей, и 250, и даже 500 в зависимости от региона и личных симпатий продавца. Не надо думать, будто в Советском Союзе не было богатых людей – подпольные миллионеры существовали всегда.