Уральский Монстр

Дом №62 по улице Ивана Каляева в Молотовском районе г. Свердловска, в котором семья Ханьжиных летом 1939 г. снимала комнату. По мнению следствия, именно отсюда, из прихожей в квартире на первом этаже этого дома неизвестный похититель увёл Риту Ханьжину, девочку 3-х лет 10 месяцев. Как категорически заверяла мать девочки, она специально сняла с дочери обувь, чтобы та и не смогла выйти из дома босиком. Исчезновение Риты из жилого помещения остаётся одной из многих необъяснённых странностей этого дела, в конечном итоге ясности в том, как же именно она оказалась похищена, так и не появилось.

Началась стихийная поисковая операция – супруги Ханьжины, их знакомые и соседи принялись обходить близлежащие кварталы и расспрашивать жителей, не видел ли кто маленькую девочку в красном платье и серо-белом джемпере. Одежда, кстати, была довольно приметной, кроме того, Рита не имела обуви, а босиком далеко уйти не могла, ибо росла домашним ребёнком и от дома далеко вообще не отходила. Скоро стало ясно, что поблизости её нет, а значит, она увезена или где-то спрятана.

То, что Рита стала жертвой похищения, родителям было очевидно уже с первых часов поисков. Однако попытка Константина Ханьжина привлечь внимание милиции к происшествию оказалась безрезультатна. В течение последующих дней он посетил первое, четвёртое, пятое, девятое территориальные отделения РКМ, а также отдел транспортной милиции на вокзале, надеясь подать заявление об исчезновении ребёнка. Сотрудники милиции его внимательно выслушивали, но под разными предлогами заявление принимать отказывались. Что-то подобное мы уже видели в случае с исчезновением Герды Грибановой годом ранее. Но тогда ещё Свердловск не кипел от сплетен о нападениях на детей, теперь же ситуация изменилась радикально. Но, как видно, не для сотрудников милиции.

Стремясь привлечь внимание общественности к своей трагедии, Константин Ханьжин в первые дни июля обратился в редакцию газеты «Уральский рабочий» и к руководству местного радиоузла. Он добивался, чтобы информация об исчезновении дочери и просьба о помощи в розысках стали достоянием гласности. Разумеется, ответ в обоих случаях был отрицательным, советская пропагандистская машина в своей работе преследовала совсем иные цели, нежели информирование горожан о криминальных происшествиях.

Заявление о пропаже ребёнка органы милиции приняли от Константина Ханьжина только 4 июля, то есть по истечении четырёх суток с момента исчезновения Риты.

В тот же самый день две жительницы посёлка Красная Звезда, фактически соседи семьи Ханьжиных, перегоняли козье стадо через лесной массив к западу от Экскаваторного посёлка. Дальняя от города часть этого района, примыкающая к озеру Шувакиш и расположенная севернее Серовского тракта, и сейчас остаётся зелёной зоной, но летом 1939 г. там был настоящий лес, вдававшийся глубоким клином в пространство между Экскаваторным посёлком и посёлком станции «Свердловск-Сортировочная». Озеро Шувакиш находилось в глубине этого леса на удалении более 1,5 км от его границы. Лес, впрочем, не был сплошным – его прорезала железная дорога на Нижний Тагил, вдоль которой тянулись длинные огороды подсобного хозяйства «Уралмаша», а также обширные хаотично разбросанные луговые проплешины. Кроме того, южный и юго-восточный берега озера Шувакиш были сильно заболочены. В целом же, места эти были довольно глухими и малохожеными, удивительно даже, что формально они считались городской территорией и относились к Орджоникидзевскому району Свердловска.

Вера Иванова, 43 лет, и Аграпина Десятова, 68 лет, работали пастухами в пищевой артели и отвечали за выпас козьего стада. Работенка была нехитрой, но беспокойной, в основном, потому, что козы, в отличие от коров, весьма активны и шустры. Поскольку следить за стадом вдвоем было довольно сложно, женщинам в помощь позволяли привлекать детей. В тот день, 4 июля, Десятова и Иванова работали вместе с двумя 11-летними мальчиками Вовой Богатыревым и Василием Ивановым, сыном Веры.

Примерно в 15 или 16 часов – время определялось весьма-весьма приблизительно из-за отсутствия часов – пастухи перегнали коз на новую пустошь, и Вера Иванова отошла вглубь леса, чтобы поискать ягод. Женщина почувствовала запах «протухшего мяса», как объяснила позднее, и это открытие заставило её насторожиться. Она позвала Аграпину, и они вдвоем принялись искать источник неприятного запаха. Оказалось, что тот исходит от большой кучи еловых веток, наваленных в ложбину между кочками и придавленных сверху камнями. Вооружившись палками, женщины откатили один из камней в сторону. Под ним они увидели голову мёртвого ребёнка. Женщины вернули камень на место и вышли из леса.