Уральские россыпи

И я мучаюсь. Вот, многое начал, и прервался. Отошел от дел своих. Если бы я сразу, как институт закончил, молодым специалистом приехал к вам, сюда, в ваше производство, я бы тоже ни «в какой лес» не поглядывал. Здесь был бы мой «лес». А сейчас я чувствую себя каким-то «ополовиненным». Там, вроде, не доработал, и здесь начал не своё. Я постоянно чувствую себя здесь «человеком со стороны»! Валериан Андреевич, вы же человек умный, вы должны меня понять!

– Да. Понять. И начинать всё сначала. Снова вызывать кого-то сюда, новые затраты, новые заботы. И с зарплатой, и с квартирой! Мы должны тебя понять. А ты нас?

– Если для вас это так важно, скажете, когда определитесь с кандидатурой, кому передать квартиру. Я передам.

– Да перестань, Георгий! Ты же знаешь, что юридически это сделать невозможно. Ты уедешь, а твоя бабушка скажет – нет!

Вот и вся твоя передача! Лёня – обратился он резко к водителю – включи хоть радио, что-ли. Послушаем последние известия.

Сейчас как раз время.

То, что они услышали, заставило их замолчать надолго. Советское Правительство ввело в Афганистан наши войска!

– Да… Надумали. – Тризна еще что-то говорил, бессвязно, вполголоса. Возмущенно. – Ты представляешь, что произошло?

– Я думаю, это война!

– Это не просто война, Георгий, это «начало конца»!

– Какого конца?

– Скоро мы все это узнаем. – И после долгого молчания вдруг заявил. – Ты знаешь… Я, наверное, не буду возражать против твоего «перевода»! Поезжай, куда надумаешь. Где тебе будет лучше. Я так понимаю, что скоро у нас такая сложится ситуация, что каждый будет только за себя. Не будет ни трестов, ни управлений, ни главков! Каждый начнет выживать по-своему. И в одиночку. Поезжай! Я тебе мешать не буду.

Впереди показались огни Ярославля. Всплыли, неторопливо подымаясь из-за дорожного холма, вертикальные огоньки труб и мачт «Нефтезавода», затем появились высотные (по тем временам), четырнадцати– и шестнадцатиэтажные дома. Спутники умолкли.

Сначала завезли домой Тризну. Он сердито распрощался.

27

Звонок на Ярославской квартире Красноперова раздался в пять часов утра. Подошла к телефону бабушка, Ольга Андреевна. Георгий уже проснулся, он всегда вставал в пять – не спеша помыться, собраться, попить чайку – в шесть он уже выезжал на работу, в Петровск.

Ольга Андреевна, не открывая дверь в спальню, через дверь сказала совершенно неожиданное:

– Георгий! Тебя вызывает Свердловск!

– Какой Свердловск? Кто там меня вызывать может?

– Сказали – «Уралзолото», отдел кадров!

Георгий быстро накинул на себя спортивный костюм, подбежал к телефону.

– Да! Красноперов.

– Привет, Георгий Александрович. Это Солдатов. Отдел кадров «Уралзолото». Помнишь меня?

– Ну, как же, Вилен Михайлович. Здравствуй. Как можно забыть!

– Слушай! Я звоню тебе по поручению Новака. Николая Викторовича. Его недавно у нас назначили Генеральным директором Объединения. Он поручил мне переговорить с тобой – предлагает тебе вернуться в Свердловск. Принять должность Начальника производства, с последующим назначением Главным инженером Объединения. Ну, пока там переоформишься, пока переедешь, ты же понимаешь, Главный инженер – номенклатура ЦК. Начальник производства – это мы сами можем решить. Как ты? Я понимаю, неожиданно, но ответ должен быть дан завтра. Утром. Это крайний срок. Всё очень спешно, всё под контролем у Министерства, так что постарайся не затягивать, Георгий. И не вздумай отказаться! Это же шанс, Георгий, и шанс отличный!

– Вилен Михайлович! В одну реку дважды войти невозможно. Я помню хорошие слова нашего с тобой начальника и друга Евгения Анатольевича Компанейцева – нет ничего хуже, как «возвращаться на круги своя». Помнишь? Так что, за предложение спасибо, но я вряд ли соглашусь!

– Да ты что, Георгий? Давай так, я пока твоего ответа не слышал. Подумай. Я тебе завтра утром вот так же перезвоню. Но только запомни золотое наше правило, людское, человеческое – нет ничего надёжней родной матери, вскормившей тебя! И никто, никогда не вспомнит о тебе, не защитит тебя лучше её в трудные для тебя минуты твоей бурной, но неустойчивой жизни? Запомнил? До завтра.

А днём, на рабочий телефон, в Петровске, звонок из Москвы.

Из «Союззолото». Солдатов.

– Красноперов? Ну, наконец-то я до тебя добрался. Скажи, ты можешь к нам, в Министерство, подъехать на этой неделе? У меня к тебе разговор. Но, не телефонный.

– Смогу. Приеду в пятницу.

– У тебя удостоверение сохранилось, или надо заказывать пропуск?

– Сохранилось. Но вы, на всякий случай, пропуск всё же закажите!

И в тот же день звонок из Обкома. Строительный отдел. Новиков.

– Подъезжай, Георгий, сегодня. В конце дня, после работы. Поговорить надо. Так, чтобы неспеша, чтобы никто не мешал.

– Хорошо. Часов в шесть устраивает?

– Нет, давай в семь. В девятнадцать. У меня здесь небольшое мероприятие, я его к семи как раз закончу, и мы с тобой побеседуем.

В кабинете у Новикова находился и Тризна. Он был спокоен, деловит. От вчерашней неожиданной и такой непонятной Георгию вспышки гнева не осталось и следа. Георгий тоже делал вид, что ничего необычного вчера не произошло.