Упс... какой коллапс! (СИ)

От безделья и скуки, я снова и снова перечитывал смс, неторопливо обходя тихие коридоры моройского корпуса. Мое ночное дежурство почти закончилось, и скоро я смогу лечь спать, правда лишь на пару часов, пока не прибудут Николай с его вечным праздником и, естественно, сама Татьяна. Кирова ещё не была осведомлена о приезде королевы, я поделился информацией лишь с Альбертой, потому как Татьяна желала нанести «визит без предупреждения», но мы были готовы.

Когда Ее Величество узнала о похищении, а затем о неудачной попытке бегства Виктора, то, оставив все свои дела, решила, что ее долгом будет успокоить новое поколение мороев, показав им, что власть крепка и одно гнилое семя не испортит весь урожай. Об этом я уже узнал, когда перезвонил своему другу, дабы расспросить у него подробности приезда.

Сегодняшний день станет последним учебным днём перед каникулами, и уже через два дня мы все должны будем отбыть на лыжную базу, где уже добрую неделю трудились стражи и морои, обеспечивая безопасность для такого большого скопления народа. Завтра в академию начнут съезжаться члены королевских семей и родственники учеников, и завтра же меня ждала поездка с Розой в Биллингс на ее последний, перед весенними сборами экзамен, который новички проходили ещё в прошлом году. Мне пришлось очень постараться, чтобы выкроить у Артура время и принять нас с Розой. Артур Шунберг был кумиром Розы, она сама мне говорила об этом ещё в Сиэтле и, теперь, когда Розе нужна очень хорошая рекомендация от выдающегося стража, лучшей кандидатуры я не нашёл бы. Да и Роза будет в восторге от этой встречи. Хоть чем-то порадую ее после своего столь отвратительного поступка.

Мой мобильный просигналил об окончании дежурства, и вскоре я увидел Эмиля, идущего мне навстречу. Мы обменялись рукопожатиями, и я доложил ему о результатах последнего обхода. Передав ему смену, я не пошёл по обыкновению своему завтракать, а направился сразу же в свою спальню. Перед сном мне ещё предстояло просмотреть, а что ещё важнее — прослушать, одну запись.

Заперев на замок дверь, я скинул обувь и пальто и включил рабочий компьютер. Пока «макинтош» пробуждался, я смог переодеться, отложив душ на утро, перед самым выходом и налил себе стакан воды. Рука все ещё ныла, особенно, когда я держал какой-нибудь небольшой предмет, как например узкий стакан, но с каждым днём становилось все легче.

Рабочий стол полностью загрузился. На меня смотрел аккуратный пронумерованный ряд папок, одна из которых содержала украденную мной запись разговора Розы и Дашкова перед нападением Натальи. До того как я доставил Розу в больничное крыло, она говорила мне о том, что Виктор болтал о заклинании, болтал о нас с Розой и нашей связи. Мне не хотелось ставить Розу под удар: любой мог прослушать и просмотреть эту запись, поэтому, после посещения медпункта, я отправился в центр безопасности, скачал на флешку и удалил с сервера встречу Розы и Виктора, сославшись на Наталью. Никто ничего не увидел, и никто ничего не узнал — наш с Розой секрет остался секретом. Но главное, Роза в безопасности.

Подключив наушники, я кликнул на папку и открыл запись разговора. Картинка была нечеткой, камеры висели высоко под потолком, но звук остался ясным, и я мог различить каждое слово. Виктор позёрствовал, однако Роза задавала правильные вопросы, не собираясь тратить время на шутки.

— Я хочу, чтобы вы разрушили то заклинание… — твёрдо попросила она.

— Это заклинание больше не работает, Роза. Перестало действовать само по себе…

Я мог видеть её только со спины, но даже в таком ракурсе и с довольно далекого расстояния, я заметил, как она напряглась.

— Нет. Я продолжаю думать о Дмитрии. Продолжаю желать…

Виктор усмехнулся, объяснив, что без наличия чувств, заклинание бы не сработало, а это значит, что Виктор прямым текстом раскрыл Розе мою тайну — моя любовь к ней сильна, а иначе заклинание просто не подействовало бы на нас.

Она знает. Проклятье!

Я продолжил смотреть и слушать, впитывая каждое слово, сказанное Виктором. Столько информации я не получал ни от кого, даже из манускриптов церкви. Роза — «поцелованная тьмой»… Отец Андрей часто употреблял этот термин, рассказывая об Анне, и я считал это прозвищем, но как оказалось, это состояние. Дослушав Виктора, я снова перемотал кусок разговора и прибавил громкости, чтоб чётче расслышать.

— … и, конечно, у Василисы есть ты, — ухмыльнулся Дашков, — «поцелованная тьмой» и ее страж.

— «Поцелованная тьмой»? — переспросила Роза, по всей видимости для неё эти слова были новы.

— Да, ты — «поцелована тьмой», потому что пересекла порог смерти, побывала на той стороне и вернулась. Думаешь, такой опыт не оставит отметины в душе?

Я нажал на паузу, стараясь осознать его слова. «Побывала на той стороне». Мне говорили, что авария была чудовищной и что Роза не должна была выжить… неужели… она умирала? Василиса не только исцелила ее, но и воскресила? Разве такое возможно?