Упс... какой коллапс! (СИ)

На этот раз Роза быстрее переключила видео и сжимая ручку, ждала продолжения. Карп закуталась в большой платок и раскачивалась на стуле, исповедуясь перед камерой безжизненным голосом.

«… Те из нас, кто не раскрылся! Кто обладает даром, которому нет названия… мы в опасности! Мы все в опасности! Вынести такое невозможно… Всему есть предел! Его сила… сила…»

«… Надо было бежать с Василисой! Надо было… Роза защитит ее! Роза сохранит секрет… Роза поцелованная тьмой, только Роза спасёт ее… а я так одинока… ясность тьмы так манит…»

Слезы катились не только из глаз рыжеволосой учительницы, но плакала и Роза, дрожа всем телом. Я положил руку на хрупкое плечо и попытался обнять, но девушка сбросила ее и тут же переключила ролик.

«… Я хочу, чтобы все исчезло…дрожь, порезы, ночные кошмары… чтобы все ушло…ушло…»

На шестой день записи, Карп уже лежала в больнице. Эта запись показывала ее превращение.

Вот к ней пришёл врач на осмотр. Наклонившись, он прослушивал сердцебиение Сони, но она схватила его и впилась в мужскую шею, высосав его кровь до капли и отшвырнув безжизненное тело. Медсестра выбежала с застывшим на лице ужасом и страж бросился ей на встречу. Соня разделалась с обоими, ведь в новом обличии, для неё это не составило труда.

Экран потемнел и я выдернул флешку из ноутбука, торопливо повесив на шею. Роза сидела все так же неподвижно и смотрела в темный экран. Ручка треснула в ее руках и осколки пластика рассыпались по столу.

— Роза, я смогу защитить вас, если ты доверишься мне.

На секунду мне показалось, что она даже не слышала меня, но в конце-концов Роза подала признаки жизни и медленно поднялась на ноги. Ее колотило, но она уверенно шагнула вперёд. Роза посмотрела сквозь меня, поджав губы, а затем, не устояв на ватных ногах, практически упала в мои объятия. Схватившись за футболку, она уткнулась лицом мне в грудь и тихо зарыдала, выплескивая все напряжение и боль последних дней. Она рыдала тихо, чтобы никто не услышал. Стены в академии тоньше картона и любой шорох тут же разносился по этажу. Но слезы Розы отдавались мучительной болью в моем сердце. Я помог Розе пересесть в кресло и опустился на корточки рядом, все ещё держа тёплые маленькие ручки в своих ладонях.

Понемногу Роза успокаивалась, вытирая слезы, а я все не решался заговорить с ней. Щеки почти высохли, но глаза и нос покраснели. Глубоко вздохнув, она вытерла лицо рукавом и посмотрела на меня. Веки припухли, но взгляд сохранил нежность.

— Ты был прав…это очень важно для меня.

— Я должен защищать вас… Василису. — Поправил я себя.

— У тебя точно не будет неприятностей? — Заботливо спросила она, склонив голову набок.

— Нет. Мне стоило давно показать тебе все. — Говоря эти слова, я невольно приблизился к Розе, словно меня притягивало магнитом. Это странное чувство пронизывало меня насквозь, проникая в каждую клеточку, стоило мне только взглянуть в эти прекрасные карие глаза.

— Неужели это единственный выход? — Спросила она, глядя в затонированное окно.

— Роза, чтобы у вас там не случилось, все будет хорошо. Ты должна помнить, что безвыходных ситуаций не бывает!

Она грустно улыбнулась, все ещё не поворачиваясь ко мне, но и рук не отнимала. В эту минуту меня не особо интересовало, что я находился в разгар ночи в комнате своей ученицы и что меня, возможно, ждут неприятности с руководством. Мне необходимо помочь девочкам, мне важно сделать мир Розы лучше.

— Я думала, что нашла выход, когда увезла ее отсюда… — она повернулась ко мне, — но тут появился устрашающий, великолепный, непобедимый Дмитрий Беликов и все…

Протянув руку, я коснулся ее щеки. Как я мог выразить ей своё сожаление? Мне дали задание — я его выполнил. Никто не знал, чем это обернётся в последствии. Принцессу начнут преследовать, травить, угрожать. А что больше всего интересует меня, почему проделки подростков все больше походят на угрозу жизни и как так получается, что Соня замешана во всем этом настолько серьезно, что доведённая до истерики, она считала, что Василиса спасена за стенами академии.

— Говорят, Соне стало совсем плохо после вашего побега, она сорвалась с катушек и ее пришлось изолировать. — Я попытался воспроизвести в воспоминаниях все разговоры того времени и рассказы стражей.

Заёрзав на месте, Роза подобрала ноги под себя и обняла себя руками. Она кусала губы, раздумывая говорить мне или нет то, что бередило ее душу. Наконец, она сдалась.

— Ее увезли до этого! За пару недель до нашего побега несколько стражей. Они очень жестоко обошлись с ней и буквально выволокли бедняжку из академии.

— Роза, ты ошибаешься… — Сказал я, будучи сам неуверенный в своих словах. — До момента обращения в стригоя, она все время находилась в стенах академии. Ее изолировали в больничном крыле.

Но Роза упрямо покачала головой и я уже не знал кому верить. В данной ситуации, мне стоит прислушаться к словам своей ученицы. Так предсказывало мое чутьё.