— Прошу, Маи-йя. Твой гнев велик, но он не будет тебе щитом, если ты… Не предпринимай отчаянных поступков. Тем более если это будет из-за меня. Я не стою того. А Маи-йя — хрупкий человек. Каждый знает это. Любая случайность может стать роковой для Маи-йи. Неосторожность. Ты можешь просто оступиться, Маи-йя, чтобы умереть. Болезнь может унести тебя. И все знают это. И это им на руку. Не делай ничего.
— Терпеть это?! Никогда! Но что же… что же мне делать?
— Маи-йя… твои действия все равно не принесут пользы. Ты можешь отомстить, так же подло и жестоко. Но разве это принесет хоть кому-то пользу?
Да. Она говорила правду, но моя ярость была с этим не согласна. Хотя что я, в сущности, могла?
Черт! Ну почему Райт не предусмотрел этого? Или ему было не до этого? Ему было все равно? Все воины, все те, кто может сражаться ушли с ним. Здесь остались лишь слабые (но хищные) женщины и дети, а последних — единицы.
Ладно. В конце концов, во всем я предпочла винить не Райта, а Блэквуда. Чертов ублюдок оставил меня среди волков. Эгоист во всем искал выгоды для себя. Моя безопасность его волновала в последнюю очередь, если волновала вообще.
Я остановилась, поглаживая спинку эйки.
Почему я не могла сказать себе, что буду исключительно счастлива, если Блэквуд будет убит на этой войне? Ведь я желаю его смерти, не так ли? За всю ту боль, которую он причинил мне. За страдания. Мучения. Страх. Одиночество. Во всем этом виновен лишь он.
Ну так что же мешает мне возжелать его смерти? Искренне. По-настоящему.
Почему мысль о его возможной гибели вызывает в душе волну ужаса?
За это его тоже можно ненавидеть. Хотя что еще я могу? Только ненавидеть, боясь его смерти. Возможно, я боюсь этого по той причине, что он — часть прошлого. Он — единственный осколок моего прошлого, воспоминания о доме, застрявший в этом чужом, ненавистном мире. И я боюсь, что с его смертью, я стану еще более отрезанной от своего мира и от воспоминаний.
Да, такие объяснения показались мне логичными.
Хотя возможно, было бы лучше уничтожить эти воспоминания, теребящие душу. Уничтожить и, наконец, твердо усвоить, что я никогда больше не коснусь своей земли, не вдохну воздух своего мира, не увижу яркие огни своего города.
Глава 30
И вновь я чувствовала, как натягивается нить. Как ее тянут в разные стороны. А я ждала, когда она оборвется, удивляясь ее прочности.
О спокойной жизни я забыла неделю назад. В любую секунду на меня могла обвалиться (конечно же, «чисто случайно») балка. Гуляя по саду, пытаясь оказаться как можно дальше от обитателей замка, я могла (так же «чисто случайно») наступить на обветшавшие доски, что закрывали пересохший колодец. На лестнице могло чисто случайно оказаться разлитое масло, чтобы я по чистой случайности пересчитала своим позвоночником все каменные крутые ступени. В моей комнате чисто случайно могло появиться гнездо гадюк или же ядовитых пауков. Чисто случайно, мою еду и воду могли отравить. Или чисто случайно все листы в моей любимой книге могли внезапно пропитаться ядом. Как и одежда.
Я не жила здесь. Все мое существование превратилось в выживание. И я бы уже раз сто оказалась в могиле, если бы не Тиа и моя верная эйки, что приносила змей в своих острых зубах.
Я была наивной, даже не подозревая, что жестокость и изощренность здешних женщин позволит им запереть меня в моей же комнате и закинуть в окно факел. И все это посреди ночи.
Я лишь чудом не сгорела и не задохнулась. Услышав звон разбивающегося стекла, я тут же схватила одеяло, пытаясь затушить загоревшийся ковер. Шерсть вспыхнула мгновенно, а я потом еще долго залечивала свои обожженные ноги и руки.
— Черт возьми. — Кричала я в очередном порыве бессильной ярости, пока сидела на кровати, откусывая от принесенного мне Тией яблока. — Неужели Райт не догадается, что в моей смерти повинны другие?
— Ты же человек, Маи-йя. — Пробормотала Тиа, обмазывая мои обожженные пальцы лечебной мазью. — Все можно ловко подстроить. Твоя жизнь — не такая уж крепкая вещь. Факел бы убрали. Разбитое стекло… ты могла сама разбить окно, стараясь выбраться или позвать на помощь.
— Ага. А запертая дверь? Я же не могла закрыть себя сама.
— Да все что угодно, Маи-йя. Замок заклинил. Ты до двери не могла добраться, через дым. Была слишком слаба, чтобы открыть. И еще много-много причин. Ты же человек. Вопросов не возникнет. Ты можешь умереть безо всяких причин, и это никому не покажется удивительным.
— Райт — не последний идиот, чтобы верить во все это. — Пробормотала я, краем глаза замечая расширенные глаза Тии.
—
— Они что, его совершенно не бояться?
— Владыка не будет горевать о смерти рабыни. Они знают это. Одной больше, одной меньше. Если бы Владыка объявил, что Маи-йя — его женщина, все было бы иначе.
— Я не его женщина. — Бросила я, доедая яблоко.
— Это уже очевидно, Маи-йя. Видимо, Мать не дает второго шанса никому. — Грустно вздохнула Тиа. — И потому ты в такой опасности.