Ups & Downs

Жалею о том, что не могу увидеть ее перед тем, как я покину это место. Хотелось бы просто увидеть… хотя кого я обманываю. Мне уже давно мало просто смотреть на нее. И все же. Судьба — коварная стерва. Возможно, эта война станет для меня последней. Не хочу думать обо всех этих «и если», что мечутся теперь в голове.

Лучше я задумаюсь над тем, сколько пройдет времени, прежде чем я и мои воспоминания снова смогут коснуться этих стен.

Глава 29

Вспоминая свои первые дни здесь, я прихожу к выводу — они были самыми трудными. Страх и постоянное чувство собственной инородности по отношению к этому миру сопровождали меня всю неделю (так уж вышло, что я мерю время как привыкла, а не так, как здесь было принято). Конечно, мне значительно помогло присутствие Тии, которая, волей не волей, стала своеобразным экскурсоводом по незнакомому мне миру, гидом по его обычаям и устоям. Но самое главное — со мной был тот, кто держал этот мир в своей могущественной руке. И кто по своей прихоти решил обходиться со мной… человечно.

Чувства, испытываемые мной по отношению к Райту, были смешанными. С одной стороны он был для меня тюремщиком. Реальность требует признать, что для меня, в прошлом знающей только свободу (пусть даже это понятие и было отдалено от свободы абсолютной), Райт был хозяином, повелителем. И это уже звучало резко отрицательно.

Но с другой стороны (нет худа без добра, две стороны монеты — называйте как хотите, но факт остается фактом) Райт был тем самым барьером, что отгораживал меня от жестокого, чуждого мира. Мой статус (его любовницы) защищал меня надежно, лучше всякой стражи, потому что как я поняла, в его владениях не найдется отчаянного до такой степени, чтобы бросить ему вызов. Он стоял выше видимых пределов, на него даже смотреть боялись, и потому я была в безопасности. Ну и кроме прочего, он проявлял ко мне нежность (далекую от нежности в моем понимании, и все же в понимание его мира — он был со мной исключительно бережен), которая меня (простую женщину) могла легко и быстро переманить на его сторону.

Кто-то сказал, что женщины адаптируются к новым условиям жизни быстрее. Кто-то сказал, что удары судьбы женщины переносят легче. И снова в этом проглядывался толк.

Мне хотелось жить. Банально, но этот инстинкт никуда не делся. И я выживала здесь. И если от меня требовалось проявлять внимание к очаровательному ребенку (а это чаще всего) я была согласна на эти условия.

К тому же, у меня был свой козел отпущения. Так нужно, на самом деле. От этого становиться легче жить. И пусть данная позиция и покажется не совсем честной, она все же оправдывала и мое поведение и мои поступки. Я во всем винила Блэквуда.

Но кроме прочего. Теперь Райта — этого барьера, стены, отгораживающей меня от зла его мира — не было поблизости. Мало того, существовала та крошечная вероятность, что мой маленький Властелин мог вообще не вернуться. И я — обычная женщина — думала об этой вероятности чаще, чем о других. Хорошо, его смерть малый процент, посреди моря других, но тогда кто мне подскажет, когда он вернется? Сколько мне нужно прожить дней и ночей, чтобы перестать бояться просто моргать? Ведь даже такое мгновение темноты и неведения могло стать роковым, последним в моей хрупкой жизни.

К тому же, я довольно скоро поняла, что проживи я здесь хоть всю жизнь — мир никогда не станет для меня роднее, чем в то самое мгновение, в которое я здесь только оказалась.

Итак, защитная стена исчезла. На неопределенное время. Оставив меня посреди всего чуждого и незнакомого, опасного и жестокого. Я теперь не так рвалась выйти наружу, за пределы замка Владыки. Да даже за пределы собственной комнаты, потому что не верила, что тень Райта, просто факт — что он все еще главный здесь, остановит недовольных мной. И кстати, за эти недели я поняла, что таких достаточно.

Конечно, никто не говорил об этом прямым текстом. Но сама атмосфера и слухи…

Я была здесь чужаком. Я была чем-то недостойным, в глазах женщин, которые были куда достойнее (по их прикидкам). Я были низшей материей, чем-то приземистым и мелким в глазах коренных жителей здешних земель. И дело тут не во мне и не в них… Точнее это все происходило на каком-то высшем уровне, на уровне природного явления. Я была как инфекция, которая отторгалась организмом, если объяснять на пальцах. И я знала, что в итоге этот организм победит, избавившись от меня.