Упрямица

Рэйвен не взвилась, заметив жалость в глазах добро­го адвоката, а просто продолжала задумчиво сидеть, глядя на свои руки и поражаясь самой себе: отчего она так спокойна, можно сказать, бесчувственная колода? Ведь только что весь ее мир разрушился за считанные секунды. Наивная девчонка тешила себя иллюзиями, что наконец-то научилась управлять имением! Считала, что расстроен­ный баланс в гроссбухах лишь следствие ее некомпетентности. Святой Иуда, как же можно быть та­кой безмозглой?

– Чего же эта персона… ваш клиент ожидает от меня, мистер Хаггарт? – спросила она спустя мгновение. Голос ее слегка задрожал.

– Видите ли, он готов предложить вам выход из создавшегося положения, такой выход, который позволит вам уладить финансовые проблемы практически безболез­ненно.

Сердце Рэйвен нервно затрепетало, выражение неж­ного лица потеплело от вспыхнувшей надежды.

– Кто… кто это?

Мистер Хаггарт печально улыбнулся:

– Я не имею права открыть вам его имя сегодня, но он просил меня договориться с вами о личной встрече завтра утром в десять часов, если это не слишком рано для вас.

Рэйвен нахмурилась, ей не по душе была вся эта сек­ретность, но, поскольку другого выхода не было, остава­лось лишь согласиться. Она бодро кивнула.

У мистера Хаггарта словно камень свалился с души.

– Отлично! Я немедленно передам это моему клиен­ту. – Поднявшись на ноги, он ободряюще улыбнулся девушке: – Смелее, мисс Бэрренкорт! Еще не все поте­ряно! Не бойтесь, что потеряете свой дом.

– Можно ли просмотреть бумаги, прежде чем вы уйдете? – попросила Рэйвен.

Адвокат удивился ее просьбе, но с готовностью вру­чил ей папку.

– Конечно. Просмотрите их сегодня вечером, если хотите, а завтра утром передадите моему клиенту.

Рэйвен поднялась, прижав папку к груди, хотя та бук­вально жгла ее насквозь. Прощаясь, она даже улыбнулась адвокату:

– Спасибо, что пришли, сэр, Паррис проводит вас. Она дождалась, пока останется одна, и рухнула на софу, закрыв лицо руками. Бумаги веером рассыпались на полу у её ног.

Что же с ней теперь будет? Она фактически отдана на милость неизвестного мужчины, у которого отец втай­не от нее назанимал безумные суммы и потом потерял все разом. Неужели все, что она старалась сделать для Нортхэда в эти три месяца, было напрасно? Мистер Хаггарт заверил, что дело удастся уладить без больших потерь с ее стороны, но откуда он знает?

– Мисс Рэйвен, Паррис сказал мне, что мистер Хаг­гарт уже ушел, и я… Бог мой, деточка, что с вами? – спросила замершая на пороге Дэнни, глядя на бледную как смерть Рэйвен, на ее лицо с сурово сведенными бровями. – В чем дело? – с беспокойством спросила Дэнни.

Рэйвен слабо улыбнулась, решив без особых причин не беспокоить старушку.

– Да ничего особенного, Дэнни. Мистер Хаггарт принес слишком неожиданные вести. Я все объясню завт­ра, после того как уедет мой завтрашний гость. Он будет в десять.

– Гость? Кто же это? Мисс Рэйвен, вы ведете себя очень странно. Что-нибудь случилось?

Рэйвен решительно помотала головой и наклонилась, чтобы собрать рассыпавшиеся листки. Она затылком чувствовала, как озабоченная Дэнни не сводит с нее глаз.

– Я буду в кабинете, если понадоблюсь, – добавила она.

Лишь очутившись за плотно закрытой дверью, она позволила себе без сил опуститься в кожаное кресло. Боже, как же она боялась завтрашнего утра!

День тянулся неумолимо долго, и Рэйвен совершенно потеряла интерес к намеченным делам. Всегда приятные часы, проводимые вместе с управляющим поместья, пре­вратились в нудную поденщину. Она молча работала ря­дом с таким же молчаливым Джоном Спидвелом, не проявляя обычного интереса к тому, как чувствуют себя недавно появившиеся на свет бычки или как подросла рожь на полях. Джон, чувствуя рассеянность молодой хозяйки, предложил ей остальное сделать самому. И Рэйвен не стала возражать.

Она почти не притронулась к ужину, несмотря на ворчание Парриса, и провела остаток вечера, бездумно листая страницы взятой в библиотеке книги в тщетной надежде, что это отвлечет ее от тревожных мыслей. Ког­да большие часы пробили десять, Рэйвен наконец сдалась и отбросила книжку в сторону. Она встала и пожелала спокойной ночи зевавшему слуге, терпеливо ожидавшему, чтобы погасить свечи и закрыть все двери и окна на пер­вом этаже. У себя в спальне она увидела, что постель уже разобрана, а керосиновая лампа на столике зажжена, дамастовые шторы задернуты, и уют комнаты успокаиваю­ще подействовал на Рэйвен, голова которой раскалывалась от дум. Но и теперь она не смогла полностью отрешить­ся от беспокойных мыслей: что же принесет завтрашний день? – настолько была уверена, что все, чем она дорожила в этой жизни, и прежде всего Нортхэд, непремен­но постараются отобрать у нее.